Следует отметить, что в России крепостное право наиболее долго держалось и приняло такие грубые формы, что на практике ничем не отличалось от рабства. Но оно было ужасно не только с моральной и нравственной точки зрения, оно было несостоятельно и по своей внутренней сути. Возможности крепостного хозяйства как экономической системы в России ко второй четверти XIX в. были полностью исчерпаны, и в последние предреформенные десятилетия (30 - 50-е годы XIX в.) оно вошло в полосу глубокого кризиса. «Помещичьи хозяйства, базирующиеся на подневольном, крепостном труде, все более приходили в упадок. Резко упала производительность барщинного труда, показателем чего является падение урожайности в помещичьей деревне. По расчетам историка И. Д. Ковальченко, в регионах с преобладанием барщинной формы эксплуатации крестьян средняя урожайность зерновых культур к середине XIX в. составляла 75-80% по отношению к урожайности первого десятилетия XIX в. ». Помещики увеличивали число барщинных дней в неделю и вместе с тем вводили «урочную систему» (т. е. устанавливали определенные нормы дневной выработки на барщине), иногда практиковали частичную оплату барщинных работ. Однако все эти меры «стимулирования» и интенсификации барщины не могли возместить возрастающие потери от падения производительности барщинного труда. Барщинный крестьянин оказывал явное и тайное сопротивление нажиму со стороны помещика. Помещики постоянно жаловались на «лень» и «нерадение» мужика на барской работе, и это несмотря на применение жестоких наказаний. «Взглянем на барщинскую работу. Придет крестьянин сколь возможно позже, осматривается и оглядывается сколь возможно чаще и дольше, а работает сколь возможно меньше, - ему не дело делать, а день убить», - писал в 1847г. в статье «Охота пуще неволи» крупный помещик А. И. Кошелев. Наиболее дальновидные помещики понимали преимущества вольнонаемного труда перед крепостным, понимали, что крепостная неволя исключает всякие стимулы производительного труда (кроме разве страха наказания).Но осознание этого еще не давало возможности в тогдашних условиях, при узости рынка наемной рабочей силы и ее дороговизне, перейти даже передовым помещикам от крепостного труда к наемному. Кризис в первую очередь поразил барщинные имения (в них в то время числилось более 70% крепостных крестьян). Однако серьезные трудности переживали и имения оброчные. Начиная с 20-х годов XIX в. повсеместно растут недоимки в уплате оброков по оброчным имениям. (Недоимочность в оброчных имениях, конечно, служила и показателем непосильности для крестьян оброчных платежей.) Помещичьи имения закладывались и перезакладывались. К моменту отмены крепостного права помещиками было заложено в различных кредитных учреждениях более 2/3 крепостных крестьян, а сумма долга этим учреждениям достигла астрономической величины - 425 млн. руб.Крепостное право было неэффективно не только из-за того, что не стимулировало крестьянский труд, но оно также вело к «хозяйственной» деградации помещиков, т. к. в подавляющем большинстве случаев их интерес был направлен не на повышение эффективности производства, которая требовала постоянного внимания и заботы о своих делах, а на более «тщательную» эксплуатацию крестьян. Крепостничество таким образом «било» сразу с двух направлений: оно неизбежно вело к снижению как крестьянской, так и помещичьей инициативы. Выражением социального кризиса явился последовательный
рост в предреформенные десятилетия крестьянского антикрепостнического движения. За вторую четверть XIX в. было зарегистрировано 709 крестьянское волнение (в среднем 26 волнений за год), за вторую четверть этого столетия - уже 1089 волнений (43 волнения за год), а за последнее предреформенное десятилетие (1851 -1860гг.) - 1010 (101 волнение за год). Помимо волнений и восстаний протест крестьянства против крепостничества проявлялся и в других формах: убийства помещиков и управляющих имениями, бегство от помещика, жалобы местным властям и царю, распространение слухов о воле, будораживших умы крестьян. Высшие полицейские власти указывали на опасность всех этих проявлений крестьянского протеста: «Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет перед сим, - говорится в отчете III отделения за 1839 год, весь дух народа направлен к одной цели - к освобождению... Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством, и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же». III отделение указывало на появление среди крестьян «рассуждающих голов», которые задумывались над причинами социального неравенства, формулировали крестьянские антикрепостнические требования». Объективно крепостничество мешало также индустриальной модернизации страны, так как препятствовало складыванию рынка свободной рабочей силы, накоплению капиталов, вложенных в производство, повышению покупательной способности населения и развитию торговли. Крымская война способствовала углублению кризиса феодализма, придав ему всеобъемлющий характер. Громадные расходы на войну серьезно подорвали финансы государства. Частые рекрутские наборы в годы войны, реквизиции скота и фуража, рост денежных и натуральных повинностей, связанных с войной, разоряли население. Все это вызвало заметное нарастание массового антикрепостнического движения крестьянства. В 1854-1855гг. ясно обозначилась волна побегов крестьян от помещиков. Таким образом, перед российским правительством со всей неотвратимостью встали экономические и политические задачи: необходимо было разрешить острые социальные проблемы, выйти из тяжелого финансового и экономического кризиса и при этом сохранить положение России в числе ведущих держав мира. Впервые о необходимости отмены крепостного права было официально заявлено Александром II в краткой речи, произнесенной им 30 марта 1856г. перед представителями московского дворянства. В этой речи Александр II, упомянув о своем нежелании сейчас «дать свободу» крестьянам, вынужден был в то же время заявить о необходимости в принципе приступить к подготовке их освобождения ввиду опасности дальнейшего сохранения крепостного права, указывая, что лучше отменить крепостное право «сверху», чем ждать, когда оно само будет отменено «снизу».
Экономическая и политическая ситуация
в СССР накануне «перестройки»
Для советского общества середины 1980-х гг. характерны отчуждение населения от собственности и власти, идеологизация всей общественной жизни, сверхцентрализация политической системы. Реальная власть в обществе принадлежала КПСС. В экономике действовали командно-административные методы управления. Готовность такого общества к переменам была ограничена жесткими рамками политической системы. Советская экономика была способна достаточно успешно решать задачи, которые стояли перед обществом, переходящим от аграрного к индустриальному. Эта система обеспечивала миллионы людей стандартным жильем, одеждой, стандартными гарантиями социального государства. Постепенно люди желали улучшить качество жизни, а ресурсов для удовлетворения новых потребностей не хватало. Индустриальная система, основанная на массовом стандартизированном производстве, лишении работника инициативы, бюрократическом управлении, не могла обеспечить дальнейший рост эффективности производства. Но руководство страны не было готово к решению постиндустриальных задач. Переход к постиндустриальным отношениям требовал отказа от всеобщей управляемости в пользу большей самостоятельности и интеллектуальности личности и коллективов, более равноправных связей. Для внедрения компьютерных технологий требовались не командные связи между людьми, а автономия творческих групп, интенсивный обмен информацией.
Важнейшим фактором существования советской экономики был военно-промышленный комплекс. Это объяснялось советской политической системой, ориентированной на военное противостояние с Западом. Производство военной техники в общем объеме продукции машиностроения составляло более 60%, доля военных расходов валового национального продукта – около 23%. Зарубежные источники свидетельствуют, что в начале 1980-х гг. СССР выпускал танков в 4,5 раза больше, чем США, БТР – в 5 раз, артиллерийских орудий – в 9 раз, атомных подводных лодок – в 3 раза. В оборонной промышленности СССР работало 5–8 млн человек, в США – 2,2 млн. Этот «перекос» привел к диспропорциям в советской экономике.
СССР как мировая сверхдержава несла тяжесть военных расходов, помогала дружественным странам, проявляла жизнеспособность советской системы, конкуренцию с развитыми странами. Советское государство доказывало свою состоятельность прорывами в отдельных секторах, например, в космосе, отдельных видах вооружений и т. д. СССР, являясь одной из сверхдержав, поддерживал геополитический баланс. Однако этот баланс нарушался вследствие более высоких темпов развития западных стран. Когда экономика развитых стран Запада к началу 1980-х гг. совершила переворот в производстве, науке, технике, сфере услуг и поднялась на новую стадию научно-индустриального развития, экономика СССР продолжала оставаться на индустриальной стадии. Передовые страны сделали ставку на ресурсосбережение, технический прогресс, информатику и компьютеризацию, а в СССР приоритеты оставались за экстенсивным производством. Советская экономическая система оказалась неспособной реагировать на последствия научно-технической революции и продолжала работать в традиционном для индустриального общества направлении – машиностроение, энергообеспечение, металлургия. Это привело к тому, что во второй половине 1980-х гг. СССР лидировал в мире по производству низкокачественной техники.
В СССР оставался неудовлетворенным потребительский спрос. Так, в советском государстве было в 10 раз меньше телефонов, чем в США, в 100 раз меньше компьютеров, не все города и поселки были снабжены водопроводом и канализацией.
Советская экономика теряла свою эффективность. Так, вложения в сельское хозяйство за 1976–1985 гг. составили 150 млрд долларов, а зерно закупалось в Канаде. Страна собирала зерновые в несколько раз меньше, хотя производила зерноуборочные комбайны в среднем в 12 раз больше, чем в США.
Неэффективность плановой экономики компенсировалась «легкими» деньгами от продажи нефти за границу. Это позволяло государству закупать импортные товары и продукты питания для насыщения внутреннего рынка. Но дефицит товаров продолжал усиливаться, а страна все больше становилась зависимой от импорта. В 1980 г. на мировом рынке произошло падение цен на нефть, что привело к уменьшению доходов от экспорта, сокращению покупок импортных товаров. При этом военные расходы страны составили 27% валового национального продукта (в США – 6,5%). Значительные затраты на производство оружия, продажа его в долг странам третьего мира обостряли социально-политическую обстановку в СССР.
Особую роль в экономике СССР выполняла «теневая экономика». К середине 1980-х гг. треть спроса населения страны на услуги погашалась частными лицами. «Теневая экономика» компенсировала неразвитость бытового и других секторов обслуживания населения. Это ставило под сомнение одно из достижений советского строя – бесплатность образования, здравоохранения и жилья. Капиталы «теневой экономики» были сопоставимы с финансированием отдельных отраслей бюджета. Наиболее криминализированными оказались торговля и сфера обслуживания.
Управленческий аппарат был слишком раздут, наделен большими полномочиями, сращен с партийным. В то же время Советы не имели реальной власти. В результате советские граждане были отстранены от реального участия в управлении и решении государственных дел. Это сковывало инициативу, активность народа.
Коммунистическая партия отставала от общественного развития, продолжая верить в свою незыблемость. Подменяя собой хозяйственные органы и отдавая команды, КПСС все более возвышалась над обществом. Тем самым партия подрывала свои основы, а общество утрачивало веру в справедливость. Длительная монополия КПСС на власть превращала ее в бюрократическую структуру. Бюрократизм стал тормозом на пути развития страны. Курс Л.И. Брежнева на стабильность кадров привел к их несменяемости, к старению руководства партии.
К середине 80-х гг. численность КПСС составила более 19 млн человек. В партию пришло много политически пассивных людей, карьеристов, людей, связанных с теневой экономикой.
Конституция СССР 1977 г. провозглашала самую демократическую процедуру выборов, независимость советского суда, демократические свободы и т. д. В действительности демократические выборы с альтернативными кандидатами, подлинная свобода отсутствовали. Конституция утверждала руководящую и направляющую роль КПСС в советском обществе.
Каждые 5 лет собирались съезды партии, на которых провозглашалась задача выработки концепции внешней политики и основных направлений пятилетних планов в экономической сфере. На самом деле съезды постепенно превращались в заранее срежисированные спектакли, которые основная масса участников съезда одобряла. Политические решения принимались не на съездах, а на заседаниях Политбюро.
В СССР в течение десяти предперестроечных лет происходило изменение идеологии, утрачивался идеал построения коммунизма. В период руководства страной и партией Л.И. Брежнева была сформулирована концепция «совершенствования развитого социализма». За этой формулировкой терялся коммунизм как высшая цель.
В начале 1980-х гг. советское общество столкнулось с продовольственным кризисом. Между обществом и политическим руководством произошел конфликт, который выразился в первых крупных забастовках, в несогласии населения с социальными ценностями и нормами. Активизировалось правозащитное и диссидентское движения.
11 марта 1985 г. на Пленуме ЦК КПСС был избран новый Генеральный секретарь ЦК КПСС. Им стал М.С. Горбачев, который в первые месяцы осуществил перестановки в партийно-политическом руководстве страны. На пенсию были отправлены наиболее консервативные руководители. Новый Генсек начал формировать свою команду, в первоначальный состав которой вошли: Н. Рыжков – Председатель Совета министров, Е. Лигачев – секретарь ЦК по идеологии, Б. Ельцин – секретарь ЦК по вопросам строительства, Э. Шеварднадзе – министр иностранных дел.
Основная задача внутренней политики нового руководства состояла в укреплении власти, защищающей интересы номенклатуры, принятие мер по ликвидации кризисного состояния общества. Руководство долго искало методы преодоления кризиса. Поиск альтернатив был назван «перестройкой». Но у руководства отсутствовала готовая программа преобразований. «Перестройка» сводилась к модернизации существующей системы, к обновлению социализма на основе демократизации жизни.
1. Существовала ли в СССР в первой половине 1980-х гг. необходимость экономических и политических преобразований? Ответ аргументируйте.
2. Что такое «перестройка»?
Новый политический контекст: формирование консенсуса. Два взаимосвязанных фактора представляются особенно важными для оценки того нового состояния российского общества, которое сложилось в 1999 году и которое будет оказывать влияние на развитие экономико-политической ситуации в стране в обозримой перспективе. Это – исчерпание задач собственно посткоммунистической трансформации и начало сближения политических позиций ведущих политических сил страны. Названные обстоятельства свидетельствуют и о приближении к концу периода радикальной, революционной трансформации общества, для которого характерна непримиримая политическая борьба и порождаемая этим противостоянием слабость государственной власти.
Россия стала страной с рыночной экономикой и с демократической Конституцией. Дальнейшее развитие России, ее успехи или трудности, прорывы и кризисы будут определяться именно этим.
Конечно, возможны колебания и повороты вспять. Демократическая система не является еще полностью укоренившейся. Страна не гарантирована и от срыва в популистские эксперименты с соответствующими последствиями для денежного и товарного рынков. Однако все эти и другие возможные кризисы уже не будут прямым следствием коммунистического наследия, а будут связаны с текущей политической борьбой, с поиском ответов на новые вызовы экономической и политической жизни.
Справедливость вывода о преодолении коммунистического наследия свидетельствует и опыт преодоления финансового (а фактически финансово-политического) кризиса 1998 года. Несмотря на ожидания полного развала, возвращения к товарному дефициту и политической диктатуре, страна смогла найти выход из кризиса в рамках существующей и принятой в современных рыночных экономиках системе мер – преимущественно мерами денежной и бюджетной политики.
В результате названных факторов, а также ряда других обстоятельств, на рубеже 1999-2000 годов сложилась уникальная политическая ситуация с точки зрения дальнейших перспектив проведения экономических реформ.
Состоявшиеся 19 декабря выборы в Государственную Думу продемонстрировали, что влияние левых партий не только прекратило расти, но, напротив, несколько снизилось. Впервые после 1993 года обнаружилась тенденция роста голосов за политические объединения, которые так или иначе можно рассматривать как проправительственные или некоммунистические. Расклад сил в Думе если и не гарантирует прохождение всех желательных для правительства законов, то уж во всяком случае позволяет блокировать практически любые нежелательные законопроекты.
Прошедшие одновременно выборы глав исполнительной власти ряда субъектов Федерации также привели к поражению прокоммунистических кандидатов в губернаторы (например, в Тверской, Новосибирской и Московской областях).
Однако не только относительное ослабление левых и националистов в Думе стало фактором укрепления позиций правительства и лично В.Путина. Гораздо важнее, что 1999 год продемонстрировал наличие явного тренда политических элит к сближению, к преодолению раскола, который стал терять черты борьбы на уничтожения одной из сторон. Можно выделить некоторые явления экономико-политической жизни последнего года, свидетельствующие о сближении элит. Во-первых, практическая деятельность неокоммунистического кабинета Е.Примакова. Во-вторых, анализ предвыборных экономических программ партий. И, в-третьих, январские уже 2000 года политические маневры в новой Думе.
Впервые процесс сближения элит обозначился в период премьерства Е.Примакова, когда левый кабинет пошел на реализацию беспрецедентых по социальной жесткости мер бюджетной и денежной политики. И, одновременно, были фактически подтверждены результаты основных институциональных реформ (прежде всего приватизации). Выяснилось, что возможные варианты колебания экономического курса не так велики, как это казалось в то время.
Еще более интересной стал ход предвыборной кампании осени 1999 года. Непримиримая борьба политических партий не помешала тому, что их экономические программы обнаружили явную тенденцию к сближению, во всяком случае, по сравнению с 1995-1996 годами (подробнее см. Приложение 9). Различия, конечно, остаются, и весьма существенные. Но в основном программные документы написаны уже в рыночной парадигме, различия между ними уже перестали напоминать дискуссию слепого с глухим (или, точнее, здорового человека со слепоглухонемым), а стали похожи на острейшие дискуссии британских лейбористов и консерваторов примерно рубежа 40-50-х годов.
Действительно, все признают уже важность частной собственности, и никто всерьез не говорит о необходимости масштабной национализации. Вопрос о пересмотре итогов приватизации практически всеми сводится к судебной процедуре и на основании несоблюдения исходных условий приватизации. Конечно, к этому можно поставить много вопросов (например, о независимости судов в условиях «диктатуры пролетариата» или авторитарном лидере регионального масштаба), однако сама по себе такая постановка вопроса существенно отличается от простых заклинаний от грабительском характере приватизации.
Все признают важность макроэкономической стабильности, неинфляционной денежной политики, сбалансированного бюджета. А расхождения по вопросам организации валютного контроля при всей экзотичности предложений о запрете на конвертируемость рубля не столь уж нетипичны для западных демократий середины ХХ века. Близки позиции по налоговой политике, нет непреодолимой пропасти и в вопросах внешнеэкономической деятельности.
Наконец, весьма показательным оказалось формирование блока между коммунистическими и пропутинскими силами буквально в первый же день работы Государственной Думы 17 января 2000 года. Политические силы, декларирующие существенно различные идеологические приоритеты, намеренные по-разному строить свою законопроектную деятельность, смогли легко договориться между собой об организации руководства нижней палатой. И хотя в дальнейшем можно ожидать довольно интенсивной (даже несколько демонстративной) борьбы между этими силами, не следует преувеличивать радикальность этого раскола.
В формировании нового консенсуса существенную роль сыграла отставка Б.Ельцина. Выяснилось, что непримиримость левой оппозиции и правительства была результатом не столько идеологии, сколько личности первого Президента и его острой взаимной неприязни с коммунистами. Легкость голосования левым большинством за неидеологизированных премьеров в мае и августе 1999 года уже позволяла сделать вывод о неантагонистическом характере противоречий между правительством и оппозицией. А с уходом Б.Ельцина в отставку серьезных препятствий на пути к преодолению раскола элиты уже, по-видимому, не осталось.
Консолидирующим общество и элиту фактором, как это и бывало всегда на завершающей фазе революции, должны были стать успешные военные действия. Обострение конфликта в Чечне на протяжении осени 1999 года также играли важную роль в процессах формирования социального консенсуса. Хотя для того, чтобы этот фактор устойчиво работал на укрепление единства сил, война должна восприниматься как успешная и быть непродолжительной.
Подобное развитие событий непосредственно отразилось и на позиции региональных властей. Если еще в середине 1999 года губернаторский корпус был расколот и ориентировался на различные политические силы (колеблясь между правительством, «Отечеством», «Всей Россией», «Голосом России» и КПРФ), то к началу 2000 года подавляющее большинство губернаторов присягнуло на верность В.Путину и фактически стало поддерживать «Единство» как партию власти. Причем поскольку, в отличие от Б.Ельцина, новый лидер не скрывает своих симпатий по отношению именно к данной политической структуре, то и поддержка региональных властей оказывается гораздо более явной.
Другой стороной процесса является то, что верхняя палата вновь станет, скорее всего, надежной опорой главы государства. Что довольно важно как при лояльной Думе, так и при возможных конфликтах с ней. В первом случае гарантировано прохождение инициируемых правительством законопроектов, во втором исполнительная власть получает надежный заслон нежелательному законотворчеству. Все это впервые создавало базу для конструктивного сотрудничества ветвей исполнительной и законодательной власти, причем как нижней палаты, так и верхней.
Еще одним фактором, способствующим укреплению общественной стабильности, являются низкие социальные ожидания, сформировавшиеся в результате того острого шока, который был испытан после августовского кризиса 1998 года. В стране сложилась и продолжает сохраняться уникальная ситуация, когда субъективные оценки прожиточного минимума существенно ниже уровня, установленного государством. Социальные обязательства государства, резко обесцененные правительством Е.Примакова – Ю.Маслюкова, остаются на низком уровне. Все это позволяет проводить осторожный и ответственный макроэкономический курс, избегая опасностей популизма.
Ограничению популизма способствует и характер предвыборной президентской кампании. Здесь существенны следующие обстоятельства. Во-первых, сжатые сроки кампании оставляли мало времени для популистских экспериментов в области бюджетной и денежной политики. Во-вторых, наличие явного лидера гонки и пребывание его у власти снижает ценность популистских шагов – они оказываются ненужными и даже вредными, поскольку с их последствиями, скорее всего, придется бороться этому же лидеру. В-третьих, низкие социальные ожидания и крайне низкий уровень реальных социальных расходов позволяют осуществлять привлекательные для электората меры по их номинальному повышению, сохраняя неизменным реальный уровень.
В. Путин и перспективы его экономического курса. В данной ситуации остается открытым вопрос, сможет ли и захочет ли новое (послеельцинское) политическое руководство страны в полной мере воспользоваться благоприятной ситуацией для придания большего динамизма социально-экономической политике. Особенностью же складывающейся объективно ситуации является то, что возможными могут быть практически любые варианты развития событий – от последовательного экономического либерализма до дирижизма, а то и крайнего популизма.
Первые шаги В.Путина были ориентированы на то, чтобы вплоть до президентских выборов максимально скрывать свои экономико-политические предпочтения. Это понятная политическая тактика, однако она не может быть основой курса, то есть новому руководству страны неизбежно придется определяться в своих предпочтениях.
Первые заявления и.о. Президента демонстрировали его склонность к умеренной популистской риторике, к упованию на жесткие, силовые подходы в организации государственной власти, а также на некоторое увлечение административными рычагами в регулировании хозяйственной жизни.
Популистская риторика обозначилась в обещаниях В.Путина существенно повысить пенсии и зарплаты бюджетников (прежде всего работников сферы образования), что является, впрочем, вполне естественным шагом кандидата в Президенты. Надо, правда, принимать во внимание, что электоральная эффективность подобных шагов, предпринимаемых непосредственно перед выборами, невысока. Особенно в ситуации идеологизированных выборов, когда вновь предстоит выбор между коммунистическим и некоммунистическим кандидатами. Кроме того, произошедшее за 1999 год резкое снижение реальных социальных выплат при росте номинальных поступлений в бюджет создает определенные возможности для некоторого повышения соответствующих выплат в номинальном выражении.
Одновременно последовали заявления о необходимости укрепления правопорядка, о «диктатуре закона» как важнейшей доминанте действий государственной власти. Заявления такого рода подвержены различной интерпретации и требуют существенной конкретизации.
Наконец, первые дни исполнения обязанностей Президента показали, что он не чужд принятию административных решений собственно в экономической сфере. Об этом свидетельствовали поддержка предложения Центробанка о введении 100-процентной продажи валюты экспортерами, а также о понижении учетной ставки. Безотносительно к оценке экономических последствий принятия таких решений, заявления о них определенным образом характеризуют стиль действий новой власти.
Проблемой может быть и некоторая неопытность нового руководителя. В этом отношении его деятельность в январе 2000 года отчасти напоминала шаги В.Черномырдина в первые два месяца его пребывания во главе Кабинета, когда многие из принимавшихся в спешке решений (от госрегулирования цен до запрета на машины с правосторонним рулем) в скором времени отменялись. Ситуация со стопроцентной продажей валюты и административным снижением ставки рефинансирования относится к случаям подобного рода. Однако есть и существенное отличие: на рубеже 1992-1993 годов мнение нового премьера было неокончательным, над ним стоял Б.Ельцин, с его политическим опытом и более или менее устоявшимися взглядами и предпочтениями относительно экономико-политического курса.
Однако на реальное развитие ситуации, в том числе и на формирование реальной экономической политики, помимо субъективных предпочтений нового Президента, будет оказывать воздействие ряд факторов развития страны.
При определении контуров курса экономической политики на ближайшую перспективу нетрудно выделить основные характеристики и ограничители предстоящего этапа. Эти параметры заданы логикой развития последнего десятилетия и являются рамочными для любого правительства России. Игнорирование этих рамок было бы чревато серьезным кризисом. Основными характеристиками ситуации, как они выглядят на начало 2000 года, являются следующие.
1)Отсутствие инвестиций в значительном объеме из-за сохранения высокого уровня недоверия к политическим и экономическим институтам.
2)Крайняя ограниченность бюджетных ресурсов, которых не будет хватать на осуществление государственных инвестиций.
3)Продолжение утечки капитала, в том числе в форме сохранения сбережений в иностранной валюте.
4)Сохранение высокого уровня номинальных неплатежей между предприятиями при резком сокращении бюджетных неплатежей.
5)Ненадежность банковской системы, отсутствие доверия к институтам финансового рынка.
6)Продолжение роста, происходящего за счет более полной загрузки мощностей и рационализации производств. Такой рост может быть довольно существенным, но остается неустойчивым из-за отсутствия необходимых инвестиций.
7)Необходимость сохранения и некоторого увеличения первичного профицита бюджета.
8)Сохранение режима плавающего валютного курса, причем на нынешнем, заниженном уровне. В качестве ориентира может быть сохранение стабильности реального курса рубля.
Помимо перечисленных собственно экономических параметров, существует ряд других факторов, которые также будут оказывать непосредственное влияние на развитие экономико-политической ситуации в стране.
Во-первых, динамика мировых цен на основные продукты российского экспорта (энергоресурсы, металлы, продукцию химической промышленности), от которой в значительной мере зависит реалистичность бюджетных проектировок. Значение этого фактора не является однозначно положительным. Высокие цены на продукты российского экспорта не только облегчают положение властей, но, как правило, ослабляет интерес правительства к проведению реформ.
Во-вторых, результаты президентских выборов. Причем здесь важна как личность возможного нового президента, так и убедительность его победы на выборах.
В-третьих, способность урегулировать отношения с внешними кредиторами и структура внешнего долга, которая сформируется в результате этих договоренностей.
В-четвертых, возобновление предоставления России заимствований по линии международных финансовых организаций, прежде всего МВФ. Этот фактор в настоящее время практически полностью определяется политическими обстоятельствами и в этом смысле также является внешним для экономической политики.
В-пятых, перспективы завершения военных действий в Чечне, где важен как результат, так и сроки осуществления кампании.
Нетрудно заметить, что все перечисленные факторы тесно взаимосвязаны друг с другом и с перспективами бюджетной (и вообще макроэкономической) стабильности России. Все они непосредственно влияют или на доходы бюджета, или на его расходы, а, следовательно, и на политику валютного курса.
С учетом перечисленных факторов, непосредственно воздействующих на экономическую политику любого правительства России, оптимальным из возможных вариантов действий в краткосрочной (примерно двухлетней) перспективе было концентрация усилий власти на создании благоприятных предпосылок для будущего экономического роста на основе увеличения инвестиций. Достаточно очевидно, что до создания благоприятных условий для увеличения инвестиций экономический рост будет возможен, однако преимущественно на основании платежеспособного спроса и за счет наличия существенных резервов производственных мощностей.
Это обстоятельство определяет основные задачи макроэкономической политики, сутью которой является здесь поддержание стабильности, то есть примерно существующего, хотя и довольно неустойчивого, равновесия. Перед правительством будет стоять задача при помощи инструментов валютной и бюджетной политики поддерживать благоприятные условия для роста, к которым относятся поддержание стабильности реального курса рубля (недопущение его быстрого роста в реальном выражении), рационализация политики бюджетных расходов, стимулирование экспорта. Однако критически важным является способность денежных властей удержаться от искушения инфляционного расширения спроса, как через необоснованно низкие процентные ставки, так и финансируя бюджетных дефицит за счет Центрального банка. Это будет тем более сложно, что при продолжении выплат внешнего долга за счет резервов Центробанка неизбежно будет происходить заметный рост денежной базы.
Вне макроэкономической сферы основное внимание правительства должно быть сконцентрировано на следующих двух ключевых направлениях деятельности. Во-первых, на решительном укреплении институтов государственной власти, преодоление синдромов и последствий слабого государства, характерного для России с конца 80-х годов. Во-вторых, на качественном улучшении инвестиционного климата. Обе эти задачи тесно взаимосвязаны друг с другом. Благоприятный инвестиционный климат немыслим без укрепления государства. А укрепление институтов власти без повышения инвестиционной активности может привести к возникновению бедного полицейского государства.
Каждая из этих двух задач распадается на ряд конкретных действий и решений, предполагающих соответствующее нормативное и политическое оформление.
Целью укрепления институтов государственной власти является резкое ослабление ее зависимости при принятии решений от групп экономических интересов, восстановление способности государственных органов при выработке экономической политики опираться на более широкий общественный спектр мнений. Попытка такого рода поворота уже предпринималась правительством в 1997 году, однако, тогда А.Чубайс и Б.Немцов, инициировавшие такой поворот, потерпели поражение от объединенных сил лоббистских группировок. Отчасти это поражение предопределялось существовавшей на тот момент структурой элиты, а отчасти падением мировых цен на нефть, объективно ослаблявших возможности правительства.
Теперь объективная ситуация существенно изменилась. Во-первых, августовский кризис привел к глубокой трансформации российской элиты, к краху некогда мощных, претендовавших на звание «олигархических», финансовых структур. Во-вторых, сложившаяся после кризиса (и отчасти благодаря девальвации) структура экономических интересов характеризуется меньшей поляризацией и более равномерным распределением лоббистского потенциала между различными секторами хозяйства. В-третьих, заметно ослабла зависимость государства от финансовых структур. И, наконец, в-четвертых, как отражение перечисленных выше изменений, произошло сближение позиций отдельных групп политической элиты. Все это вместе создает объективные предпосылки для того, чтобы новая попытка консолидации власти дала бы устойчивые результаты.
Можно выделить ряд направлений, в которых можно ожидать активизацию деятельности президента и правительства для укрепления государства.
Прежде всего следовало бы обеспечить адекватное финансирование правоохранительной системы, включая суды и налоговые органы. Именно эти институты определяют каркас устойчивости государственной власти, в том числе и устойчивости экономической системы. Одновременно следует обеспечить реальную независимость судебных и налоговых органов от влияния исполнительных властей, что в настоящее время особенно отчетливо проявляется на уровне субъектов Федерации.
Принципиально важно решение комплекса задач по укреплению позиций федерального центра по отношению к субъектам Федерации. Некоторая нечеткость соответствующих разделов действующей Конституции не должна препятствовать более точному распределению полномочий и недопущению нарушения федерального законодательства со стороны региональных властей. Основными направлениями действий здесь могут быть следующие:
Обеспечение соответствия регионального законодательства федеральному, проведение ревизии существующих региональных нормативных актов и соглашений с регионами;
Разработка и принятие механизма отстранения губернаторов от должности за действия, несовместимые с Конституцией РФ;
Усиление роли представителей Президента в субъектах Федерации;
Дерегулирование экономики, ослабление возможности региональных властей по регулированию рынков (прежде всего, по установлению барьеров входа на рынок);
Усиление роли муниципального уровня власти, в том числе и в отношении формирования собственной финансовой базы.
Среди других инструментов укрепления государственной власти можно выделить проведение реформы госслужбы, разработку специальной антикоррупционной программы, а также принятие ряда нормативных актов (включая еще не принятые конституционные законы).
Меры по укреплению государства сами по себе должны способствовать улучшению инвестиционного климата. Однако существует и комплекс собственно экономических действий по повышению привлекательности страны для инвесторов – как отечественных, так и иностранных.
Прежде всего, необходимо обеспечить защиту прав законно приобретенной собственности. Это должно быть как специальное заявление президента о незыблемости прав собственности и готовности власти защищать эти права, так и меры по разрешению ряда конкретных случаев нарушения прав собственников (со стороны других юридических лиц или же трудовых коллективов), получивших широкую огласку в 1999-2000 годах. Для стабилизации отношений собственности было бы полезно и внесение соответствующих поправок в Гражданский Кодекс РФ (в частности, в 181 статью).
Улучшению инвестиционного климата способствовало бы и принятие ряда ключевых нормативных актов. Основными из них являются Налоговый кодекс (существенные корректировки первой части и принятие второй части), Земельный кодекс, Трудовой кодекс, Гражданский кодекс (третья часть) и Кодекс об административных правонарушениях.
К этим же мерам примыкают укрепление и законодательное оформление бюджетного федерализма (с учетом интересов муниципалитетов), а также преодоление тупика в соглашениям о разделе продукции, повышение прозрачности бухгалтерской системы.
В начале 70-х был нанесен удар по всем концепциям поворота к рыночной экономике. Само слово «рынок» стало критерием идеологической неблагонадежности. Со второй половины 70-х гг. начала меняться организация промышленного производства. Появились производственные научно-производственные объединения (НПО). Практическим результатом подобных мер стал лишь гигантизм. Желаемого же слияния науки и производства не произошло. Зато в эти годы быстро и успешно шло слияние, переплетение официальной экономики с теневой - разного рода полу законной и незаконной производственной и торговой деятельностью, в которую были втянуты целые предприятия. Доходы теневой экономики исчислялись многими миллиардами. К началу 80-х гг. стала очевидна неэффективность попыток ограниченного реформирования советской системы. Страна вступила в период глубокого кризиса.
Вследствие этих и многих других причин к середине 80-х гг. возможность постепенного, безболезненного перехода к новой системе общественных отношений в России была безнадежно упущена. Стихийное перерождение системы изменило весь жизненный уклад советского общества: перераспределялись права руководителей и предприятий, усилилась ведомственность, социальное неравенство. Изменился характер производственных отношений внутри предприятий, начала падать трудовая дисциплина, массовыми стали апатия и безразличие, воровство, неуважение к честному труду, зависть к тем, кто больше зарабатывает. В то же время в стране сохранялось внеэкономическое принуждение к труду. Советский человек, отчужденный от распределения произведенного продукта, превратился в исполнителя, работающего не по совести, а по принуждению. Выработанная в послереволюционные годы идейная мотивация труда слабела вместе с верой в близкое торжество коммунистических идеалов, параллельно этому сокращался поток нефтедолларов и рос внешний и внутренний долг государства.
В начале 80-х гг. все без исключения слои советского общества страдали от несвободы, испытывали психологический дискомфорт. Интеллигенция хотела подлинной демократии и индивидуальной свободы.
Большинство рабочих и служащих необходимость перемен связывали с лучшей организацией и оплатой труда, более справедливым распределением общественного богатства. Часть крестьянства рассчитывала стать подлинными хозяевами своей земли и своего труда.
Однако, в конечном счете, совсем другие силы определили направление и характер реформирования советской системы. Этими силами была советская номенклатура, тяготившаяся коммунистическими условностями и зависимостью личного благополучия от служебного положения.
Таким образом, к началу 80-х гг. советская тоталитарная система фактически лишается поддержки в обществе и перестает быть легитимной. Ее крах становится вопросом времени.
Первым конкретным шагом на пути политической реформы стали решения внеочередной двенадцатой сессии ВС СССР (одиннадцатого созыва), состоявшейся 29 ноября - 1 декабря 1988 г. Эти решения предусматривали изменение структуры высших органов власти и государственного управления страны, наделение вновь учрежденного Съезда народных депутатов и избираемого им ВС СССР реальными властными функциями, а также изменение избирательной системы, прежде всего введение выборов на альтернативной основе.
1989 год стал годом радикальных изменений, особенно в политической структуре общества. Состоявшимся в 1989 году выборам народных депутатов СССР (март - май) предшествовала невиданная в нашей стране избирательная кампания, начавшаяся еще на исходе 1988 г. Возможность выдвижения нескольких альтернативных кандидатов (на 2250 депутатских мест было выдвинуто 9505 кандидатов) наконец-то давала советским гражданам действительно выбирать одного из нескольких.
Треть народных депутатов избиралась от общественных организаций, что позволило коммунистам, как наиболее массовой «общественной организации» на Съезде иметь большинство, или, как говорят в цивилизованных странах - лобби. Об этом было заявлено, как о достижении: доля коммунистов среди народных депутатов оказалась 87% против 71.5% предыдущего созыва, на основе чего делался громкий вывод о том, что в условиях свободы выбора был подтвержден авторитет партии.
В выборах, проходивших 26 марта 1989 г. по 1500 территориальным и национально-территориальным округам, участвовала 89.8% включенных в списки избирателей. Эти выборы стали заметным сдвигом общества в сторону демократии, по крайней мере, как тогда казалось. За работой Съезда следила вся страна - повсеместно зафиксировано снижение производительности труда.
Первый Съезд народных депутатов СССР (25 мая - 9 июня 1989 г.) стал весьма крупным политическим событием. Никогда еще не было такого в истории этой страны.
Практических результатов Съезда было немного, в частности был избран новый ВС СССР. Было принято несколько общих постановлений, например Постановление об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР.
Дискуссии на втором Съезде народных депутатов СССР (12-24 декабря 1989 г.) носили более деловой характер по сравнению с первым Съездом. Второй Съезд принял 36 нормативных актов, в т.ч. 5 законов и 26 постановлений. Одним из центральных вопросов повестки дня второго Съезда народных депутатов было обсуждение мер по оздоровлению экономики. Был обсужден вопрос о борьбе с организованной преступностью. Съезд рассмотрел доклады комиссия, посвященных как внешнеполитическим проблемам (оценка договора о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г., политическая оценка ввода советских войск в Афганистан в 1979 г.) так и внутриполитическим (о следственной группе Гдляна, о событиях в Тбилиси 9 апреля 1989 г, о привилегиях)...
Когда открылся первый Съезд народных депутатов, многие возлагали на него свои надежды на лучшую жизнь. Но, как и многим надеждам нашего народа, им не суждено было оправдаться. Первый Съезд называют теперь «игрой в демократию», каковой он, собственно, и являлся. Ко второму Съезду интерес людей уже заметно поутих. Народу уже стало ясно, что нельзя одним волшебным мановением руки сделать жизнь лучше. Реформа избирательной системы являлась делом необходимым, но конкретного, насущного она народу дала немного. Введение президентства.
Летом-осенью 1989 года реформаторы в КПСС, не захотевшие избавиться от цепких объятий консерваторов, дали демократам возможность набрать политическую силу и влияние, позволили им представить правоцентристское единство в КПСС как стратегическую линию, а не как временный тактический маневр. Ситуация в стране требовала решительного развития курса на смешанную экономику, на создание правового государства и заключение нового союзного договора. Все это объективно работало на демократов.
К зиме 1989/90 года политическая ситуация существенно изменилась. Горбачев, не без оснований опасаясь, что весенние выборы в республиках приведут к победе радикальных сил («Демократическая Россия», РУХ и другие), которые сразу же - по примеру Прибалтики - постараются занять независимую позицию в отношении возглавляемого им Верховного Совета Союза, сделал шаг, против которого он и его единомышленники выступали еще несколько месяцев назад. Используя свой авторитет в возглавляемом им Верховным Совете СССР, он сумел - при сопротивлении Межрегиональной депутатской группы - провести решение об учреждении поста Президента СССР. Став Президентом, Горбачев получил широкие политические полномочия и тем самым сильно укрепил свою власть в стране.
Затем политическая борьба перешла на государственный уровень. Сложилось фактическое многовластие, при котором союзные и республиканские структуры не могли ни действовать без оглядки друг на друга, ни договориться между собой. «Война законов» между Союзом и республиками велась с переменным успехом и к зиме 1990/91 года достигла апогея в связи с трагическими событиями в Прибалтике, борьбой вокруг Союзного договора и союзного бюджета. Все это происходило на фоне быстрого развала экономики, межнациональной конфронтации между республиками и внутри их.
В результате наметился очередной сдвиг в умонастроениях общества. После того, как в крупных индустриальных центрах России и Украины к власти пришли демократы, прошло немало времени, но ситуация продолжала ухудшаться. Более того, демократия явственно вырождалась в анархию, усиливая тоску по «сильной руке». Подобные настроения овладели и Верховным Советом СССР: в декабре он, опасаясь непредсказуемого развития событий, делегировал Президенту дополнительные полномочия, а заодно - дополнительную ответственность. Горбачев же в январе этого года сформировал новый Кабинет министров, в котором ключевые посты заняли представители «просвещенной» бюрократии и военно-промышленного комплекса.
Говоря о СССР, нужно сделать существенную оговорку, насчет первого президента Советского Союза, которым стал Михаил Сергеевич Горбачев, поскольку это тоже сыграло свою роль в истории СССР, в частности в распаде. Избрание Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС вовсе не было предопределено расстановкой политических сил. Был, по признанию самого Михаила Сергеевича, и другой кандидат. Но в результате скрытой, «недоступной простому смертному» аппаратной игры победу одержала именно его команда.
Естественно, Горбачеву нужно было укрепиться у власти. А для того, чтобы идеологически обосновать свою борьбу со старой партийной гвардией, он вынужден был провозгласить курс на обновление социализма с его, ведущей и направляющей силой - КПСС. Поначалу, в апреле, когда народ скорбел по поводу алкогольной кампании, начались кадровые перестановки. Один за другим отправлялись на заслуженный отдых партийные вожди областей и республик. Чисткой аппарата руководил теперь уже подзабытый Егор Кузьмич Лигачев, и за два года справился со своей задачей - рассадил преданных людей на все ключевые посты.
На этом все партийные «перестройки» до Горбачева, как правило, заканчивались, но влияние Лигачева в партии возросло настолько, что генсек почувствовал дыхание конкурента в затылок. И не успела новая номенклатура припасть к кормушке, как Горбачев объявил о том, что перестройка продолжается.
Однако «свалить» Лигачева на партийной арене оказалось не так-то просто, и Горбачеву, в конце концов, пришлось создавать альтернативные структуры в виде Верховного Совета и Съезда народных депутатов, чтобы держать аппаратчиков в постоянном напряжении. В сидении на двух стульях сразу Горбачев нашел для себя несомненную пользу: партократов всегда можно было припугнуть демократами, а демократов - славой КПСС.
Борьба на политической арене страны шла главным образом вокруг двух пунктов. Первый - общий сценарий развития перестройки. Будет ли это постепенное врастание сложившихся структур управления в рыночное хозяйство и введение государственно-бюрократического капитализма «сверху»? Или же, напротив, ликвидация этих структур и стихийное формирование капитализма «снизу»?
Таким образом, можно отметить, что первые предпосылки распада СССР возникли ещё с 70-х годов. Росла доля теневого сектора экономики, увеличивалась дифференциация общества, падал уровень производительности труда, увеличение влияния бюрократов, рост коррупции. Всё это сыграло немаловажную роль в развале Советского Союза. Во время перестройки одной из основных политических причин распада СССР являлись разногласия и неопределённость внутри государства, что проявлялось в борьбе между либералами и консерваторами. Не было принято единое, национальное решение: «В какую же сторону двигаться?» Одни выступали за постепенное введение государственно-бюрократического капитализма, другие - за ликвидацию бюрократических структур и стихийное формирование капитализма.
Институт Экономических Проблем Переходного Периода
ЭКОНОМИКО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ
В РОССИИ
ФЕВРАЛЬ 1997 ГОДА
В этом выпуске:
Экономико-политическая ситуация января-февраля: В ожидании политического кризиса. 2
Состояние государственного бюджета. 3
Инвестиционные процессы в реальном секторе экономики 12
Положение в промышленности 13
Конъюнктура промышленности 14
Ситуация в агропромышленном комплексе 15
Внешняя торговля. 16
Некоторые институциональные преобразования в 1996 г.: рынок корпоративных ценных бумаг и финансовые посредники 17
Экономико-политическая ситуация января-февраля:
В ожидании политического кризиса.
На протяжении первых месяцев 1997 года проявился комплекс факторов, противоречиво воздействующих на перспективы развития экономической и политической ситуации в России.
С одной стороны, налицо ряд позитивных тенденций, которые, при определенном развитии событий, могут стать первыми признаками преодоления посткоммунистического кризиса. Прежде всего это отмеченный в январе рост объемов производства по сравнению с январем 1996 года, а также быстрый рост фондового рынка при снижении доходности ГКО и, соответственно, ставки рефинансирования. С другой стороны, продолжился ряд негативных тенденций, особенно остро давших о себе знать в 1996 году - падение собираемости налогов, бюджетный кризис и на этом фоне ухудшение общего социально-политического кризиса в стране.
Болезнь Президента и активизировавшиеся слухи о его предстоящем уходе со своего поста в той или иной форме оказывали негативное, хотя и не фатальное, воздействие на ход экономической жизни. Скачкообразное развитие рынка корпоративных ценных бумаг в известной мере свидетельствовало об ослаблении зависимости поведения экономических агентов от соотношения сил на вершине властной пирамиды. Хотя здесь надо принимать во внимание небольшие масштабы этого рынка и доминирование на нем иностранного капитала. Иными словами, пока в этом секторе экономики риски минимизированы самим характером приходящего на него капитала, что несколько снижает зависимость фондового рынка от политических негативных политических событий.
В гораздо большей мере новая болезнь Б.Ельцина повлияла на ситуацию в Правительстве, которое в обстановке политической неопределенности оказалось неспособным брать принимать значимые решения. Неэффективность деятельности кабинета в условиях жесткого бюджетного кризиса в настоящее время для всех достаточно очевидна, и перспектива правительственного кризиса с заменой правительства коалиции на правительство команды на протяжении последних двух месяцев обсуждается все активнее. Резкая критика Кабинета со стороны Президента делает эти изменения в марте практически неизбежными.
Другой вопрос - о характере этих перемен. Сам факт неизбежности замены коалиционного правительства правительством команды не дает еще однозначного ответа на вопрос о характере этой команды, о ее политических ориентирах. При всем значении Президента, именно глава Правительства играет определяющую роль при формировании экономической политики страным. А выбор премьера в настоящее время (в конце февраля) еще не сделан.
Перспектива правительственного кризиса явилась фактором, способствовавшим усилению союза кабинета с коммунистическим большинством обеих палат Федерального Собрания. Наиболее наглядно это проявилось в поддержке правительственного проекта федерального бюджета, против которого голосовало большинство депутатов демократической ориентации. Эта поддержка нужна Правительству для обоснования своей стабилизирующей роли, связывая серьезные реформы исполнительной власти с неизбежностью нарушения хрупкого политического равновесия в Москве. Для коммунистического же большинства нынешнее правительство удобно и тем, что его пассивность способствует росту привлекательности лево-националистических сил, и тем, что формирование левого Кабинета в условиях жесткого бюджетного кризиса отнюдь повысило бы электоральные шансы КПРФ в случае досрочных выборов.
Значимым экономико-политическим событием февраля стало (точнее, может стать) назначение министра внутренних дел на пост вице-премьера с введением в сферу его компетенции ряда экономических ведомств (прежде всего налоговых). Такое решение можно оценивать двояко. С одной стороны, оно означает понимание и признание того факта, что налоговый кризис является в настоящее время феноменом не чисто экономическим, но прежде всего политическим, связанным отчасти с общей деградацией налоговой системы, а отчасти с формированием мощных групп давления, все благосостояние которых основывается на системе взаимозачетов. С другой стороны, экономические взгляды А.Куликова, в основе которых лежит этатизм и неприятие самого понятия Укоммерческая тайнаФ, вызывают естественную тревогу как у бизнесменов, так и у аналитиков.
За последние недели произошло явное усиление роли натовской проблематики в российских политических дискуссиях. Будучи изначально чисто политическим, этот фактор может со временем стать одним из важнейших при формировании экономического курса. Сложившийся консенсус вокруг неприятия расширения НАТО (формирование включающей представителей всех фракций групп УАнтиНАТОФ в Думе, провозглашенное А.Чубайсом согласие по этому поводу с Г.Зюгановым и В.Жириновским) может опасным образом трансформировать политический курс страны, внеся в ощутимые элементы истерии, что, в свою очередь, резко сузит возможности экономического маневра в обстановке, когда такой маневр становится жизненно необходимым для продолжения посткоммунистических реформ.
Предстоящее 6 марта представление ежегодного президентского послания скорее всего станет критерием для определения перспектив экономико-политического развития России на ближайшие 2-3 года. Принимая во внимание остроту постстабилизационных проблем (прежде всего бюджетного кризиса) и характер электорального цикла, именно настоящий момент является наиболее благоприятным для интенсификации реформенного процесса и начала экономического роста. Ключаевая задача здесь - глубокая реформа бюджетного сектора, и прежжде всего социальной сферы и армии. В случае отказа от начала решения этих проблем в текущем году бюджетный кризис преобретет гораздо более устойчивый характер с неизбежными в таком случае результатами всех предстоящих выборов в пользу жесткой оппозиции.
Состояние государственного бюджета.
Согласно предварительным данным об исполнении федерального бюджета в январе 1997 года, налоговые поступления снизились на 4,5% ВВП, что может быть объяснено обычным снижением активности начале года. По сравнению с предыдущим годом, падение в некоторой степени было скомпенсировано ростом неналоговых доходов.Параллельное падение расходов государственного бюджета привело к снижению величины дефицита бюджета (см. Таблицу 2).
По итогам года, величина дефицита консолидированного бюджета составила 4,17% ВВП (см. рисунок 1). При этом, как видно из таблицы 3, дефицит местных бюджетов снижался всю вторую половину 1996 года, в основном за счет наращивания перечислений из федерального бюджета.
| Таблица 1. Исполнение республиканского бюджета России (в % ВВП) | ||||||||
I квартал | I полугодие | III квартал | ||||||
Налог на прибыль | ||||||||
Подоходный налог | ||||||||
Налог на добавленную стоимость, спецналог и акцизы | ||||||||
Налоги на внешнюю торговлю и внешнеэкономические операции | ||||||||
Прочие налоги, сборы и платежи | ||||||||
Итого налогов и платежей | ||||||||
Неналоговые доходы | ||||||||
Всего доходы | ||||||||
|
Введите ключевые слова. THE BELLЕсть те, кто прочитали эту новость раньше вас. Подпишитесь, чтобы получать статьи свежими. | ||||||||
