Сегодня хотелось бы поговорить про банковский кризис (или кризис банковской системы), а конкретно о том, что делать вкладчикам , когда он наступает. Мне очень часто задают этот вопрос, поэтому попробую рассмотреть его в данной публикации. Скажу сразу, что давать какие-то точные советы здесь достаточно сложно, все-таки многое зависит от конкретной ситуации, конкретного банка, конкретного вкладчика. Но все же я попробую.
Итак, что делать вкладчикам, когда наступает банковский кризис.
Прежде всего, давайте определим, о каком кризисе идет речь. Я подразумеваю кризис банковской системы, как одну из составляющих общего , очередные витки и обострения которого мы в последние годы наблюдаем достаточно часто. Прежде всего, банковский кризис характеризуется следующими моментами:
– Рост невозврата кредитов;
– Отток депозитных вкладов;
– Проблемы с ликвидностью;
– Проблемы с наличностью;
– Отсутствие валюты на продажу;
– Банкротство банков, отзывы лицензий;
– Появление всевозможных ограничений как на уровне банков, так и на уровне государства и т.д.
Банковский кризис в последнее время можно наблюдать достаточно часто: примерно раз в 4-6 лет, в разных странах – по разному. И каждый раз в той или иной степени возникает паника: что делать вкладчикам, не пропадут ли деньги? Разные люди действуют в такой ситуации по-разному. Наблюдая за действиями людей при наступлении кризиса банковской системы, я пришел к выводу, что есть 3 основных категории вкладчиков:
1. Паникер. Вкладчики этой категории начинают паниковать даже тогда, когда банковский кризис еще не наступил. Они, как правило, будучи далеки от финансовой сферы, руководствуются какими-то слухами, разговорами о том, что грядет кризис банковской системы и все деньги “сгорят”. Даже если у банков действительно есть определенные проблемы, паникеры их всегда утрируют, и спешат сами распространить информацию о скором крахе банков или конкретного банка, чем подогревают ажиотаж у других представителей этой категории вкладчиков. Такие люди при возникновении первых негативных новостей, не дожидаясь даже их подтверждения, спешат произвести и, например, на полученные деньги (так оно надежнее).
Любимое выражение паникера – “мы уже научены горьким опытом”, они никогда не забудут вклады Сбербанка СССР, которых лишились сами, либо же их родители, эти люди не доверяют банкам в принципе, и всем всегда говорят, что банки – это зло, но почему-то сами все-таки держат . Ради процентов, конечно же…
2. Колеблющийся. Вкладчики из категории колеблющихся при наступлении или приближении банковского кризиса будут постоянно отслеживать все новости, часто звонить и приходить в свой банк и интересоваться: “Ну как там? Что слышно?”. Там их, конечно же, будут успокаивать: “Мол, все нормально”. Они будут удовлетворены таким ответом, но через несколько дней будут обращаться снова: “А вот там писали… А я слышал… А как у вас…? Ну, если что, вы ж сразу скажите…”.
В результате доходит до того, что банковский кризис обостряется, вводятся какие-либо ограничения на снятие вкладов, либо начинаются серьезные проблемы у банка, в котором находится вклад, вплоть до введения временной администрации или даже банкротства, и вкладчик начинает кусать локти: “Вот, надо было… Как всегда… Так мне и надо…”.
3. Непоколебимый. Вкладчиков такого типа меньше всего, но они тоже имеют место быть. Что бы там не происходило в банковской системе, они не будут паниковать и спешить расторгать вклады. Их девиз “будь, что будет”. Непоколебимый полагает, что даже если банк обанкротится, он может рассчитывать на , и в любом случае сможет вернуть свои деньги, так что никаких причин для беспокойства у него нет. А то что там девальвация или еще что – не страшно: где-то потеряешь, а где-то заработаешь.
Иногда причиной такого “равнодушия” является действительно правильное понимание ситуации, иногда – это особенность характера конкретного человека.
Как вы считаете, что делать вкладчикам, если наступает банковский кризис? По какому из предложенных сценариев действовать? А теперь критически посмотрите на себя: к какому из описанных типов относитесь вы?
Это я описал, как чаще всего происходит в момент наступления или даже приближения кризиса банковской системы. Все 3 категории вкладчиков, на мой взгляд, действуют неправильно. Первые – понесут потери из-за досрочного расторжения, вторые и третьи не смогут вовремя забрать свои деньги, и их возврат затянется на неопределенный период, а может быть – и вообще не состоится. Виной этому низкий уровень .
Люди попросту не знают, как себя вести в той или иной ситуации в банковский кризис, поэтому часто повторяют действия за кем-то другим, или попадают под влияние “эффекта толпы”, чем только вносят свой скромный вклад в усугубление кризиса банковской системы. Думаю, ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что во многом банковский кризис создают сами люди, в частности – вкладчики, стремящиеся побыстрее забрать из банка свои деньги. Подсчитано, что если банк в короткий промежуток времени потеряет хотя бы 20% своих вкладов, то он просто больше не сможет выполнять свои обязательства перед клиентами и рухнет.
Сейчас каждый вкладчик наверное подумал: ну вот, так зачем я буду дожидаться, пока наберутся эти 20%, и банк рухнет – пора бежать и забирать свои деньги! Вот поэтому, в том числе, банки и рушатся. Тогда что делать вкладчикам, как правильно поступить?
Прежде всего, необходимо понимать, что банковский кризис – это всегда временное явление . Вся экономика построена на цикличности процессов: дно-подъем-пик-спад-дно. И банковская система – не исключение: история уже много раз это доказывала. Внутри каждого цикла, который может длиться годами и даже десятилетиями, есть свои минициклы. Поэтому кризисы банковской системы разных масштабов периодически будут случаться всегда, нужно это понимать и принимать как должное.
Следующий момент: необходимо научиться выявлять реальные и понимать, насколько они серьезны. К примеру, если наступает банковский кризис, проблемы испытывают абсолютно все финансовые учреждения, но при этом некоторые из них продолжают работать в обычном режиме, некоторые вводят определенные ограничения на какое-то время, и лишь отдельные – не могут противостоять кризису и банкротятся.
То есть, кризис банковской системы – это, как уже видно из названия, системное явление, и никакой особой опасности для вкладчиков оно не несет, если банк, в котором размещен вклад, не попадает в число тех, на которых это кризис оказывает особенно пагубное воздействие. Разве что, в отдельных случаях, могут возникнуть трудности, носящие временный характер. Например, запрет на досрочное расторжение вкладов, установка ограничений на выдачу наличности и т.д.
Временные меры всегда направлены на поддержку и стабилизацию банковской системы, они вводятся как раз в интересах вкладчиков, а не наоборот, и нужно относиться к этому с пониманием.
Чтобы уменьшить вероятность развития событий по самому негативному сценарию, необходимо подумать об этом еще на стадии размещения вклада:
– Во-первых, выбирать только ;
– Во-вторых, проводить (или, как привычнее звучит, не хранить все яйца в одной корзине).
Как показывает практика, все это знают, но в результате все равно несут все деньги в один банк, который предлагает самые . Авось, пронесет… А потом, когда наступает банковский кризис, мучаются вопросом “что делать вкладчикам?”.
Чтобы избежать досрочного расторжения вкладов, тоже необходимого позаботиться об этом заранее: если видите, что ситуация нестабильная, и может возникнуть кризис банковской системы – не открывайте вклады на длительные сроки, ограничьтесь месячными-трехмесячными. А если ситуация начинает усугубляться – вместо переоформления вклада на новый срок, переведите деньги на вклад до востребования. Кстати, поскольку такие вклады учитываются в банке на других балансовых счетах, то, как правило, меры по блокировке досрочного снятия депозитов, на них не распространяются.
В любом случае, не нужно паниковать. Паника никогда не приводит ни к чему хорошему, а лишь усугубляет ситуацию, особенно, если речь идет о массовой панике.
Если каждый вкладчик начнет с себя и будет сдерживать в себе панические настроения при наступлении банковского кризиса, банковская система быстрее и проще переживет этот кризис и начнет функционировать в штатном режиме.
Если даже ваш банк будет признан банкротом, вы пока еще имеете право на получение компенсации из фондов защиты вкладчиков, которые есть практически в каждой стране. Просто это может затянуться на какое-то время.
А если вы все-таки очень боитесь потерять деньги – тогда не нужно никуда их вкладывать. Потому как риски присутствуют всегда, даже при вложении их на банковские депозиты. Но тогда вы будете постепенно терять их ввиду обесценивания. Кстати, не нужно думать, что если вы храните деньги под подушкой, скажем, в долларах, то они не обесцениваются. Обесцениваются, и еще как! (подробнее об этом писал в статье ). Так что, иметь риск потери, который можно максимально снизить путем выбора надежных банков и проведения диверсификации, или однозначно понемногу терять – решать, конечно же, вам.
Кстати, опытные инвесторы, да и просто финансово-грамотные люди в разгар банковского кризиса не забирают деньги из банков, а, наоборот, открывают новые вклады в надежных банковских учреждениях. Потому что в этот момент ставки по вкладам всегда повышаются и можно заработать больше обычного. Если же есть сомнения в устойчивости банка, можно открыть на минимально возможную сумму, а затем, когда ситуация начнет стабилизироваться, пополнить его крупной суммой и получать проценты больше действующих на тот момент. Возьмите на заметку.
Вы получили некоторую информацию о том, что делать вкладчикам, как вести себя в банковский кризис. Надеюсь, она в чем-то вам поможет. До новых встреч на – сайте, который стремится повысить вашу финансовую грамотность и научить вас максимально грамотно и эффективно использовать личные финансы.
Банк России, судя по всему, взял ситуацию под контроль, дав понять, что не пожалеет средств для спасения крупных банков, но продолжит выкашивать мелкие, уход которых с рынка не может спровоцировать серьезного кризиса
Когда 15 августа аналитик «Альфа-Капитал» Сергей Гаврилов разослал VIP-клиентам свою ныне знаменитую записку о проблемах в банках так называемого московского кольца, трудности, испытываемые крупными российскими банками, были широко известны. Но мало кто тогда мог предположить, что 6-й и 11-й по размеру активов банки в стране рухнут и будут спасены Банком России, а банковский кризис выведет с рынка организации, чьи активы превышают 10% банковской системы России, за исключением Сбербанка.
Сегодня, когда скоротечный кризис, судя по всему, остался позади (насколько можно судить, Банк России намерен перейти от потенциально «коррупционногенной» схемы санаций к спасению проблемных банков через Фонд консолидации банковского сектора), стоит оценить его причины и задуматься о перспективах развития российской банковской системы в ближайшие годы.
Ошибки банкиров
На мой взгляд, банковский кризис в России, который, собственно, длится уже несколько лет и жертвами которого стали почти 400 банков, был практически неминуем и порожден четырьмя основными обстоятельствами.
Во-первых, вся идеология банковского бизнеса была ориентирована на быстрый экономический рост, изобилие инвестиционных проектов, высокую норму прибыли и, соответственно, готовность привлекать дорогие деньги. Начиная с 2013-2014 годов, однако, экономика вошла в полосу стагнации, а затем и спада. Наиболее прибыльные сферы оказались окончательно огосударствлены; потребительский спрос сократился; строительство стало балансировать на грани рентабельности. Банки столкнулись с массой случаев обращения взыскания на залоги, которые из-за изменившейся стоимости активов не могли компенсировать потери в ссудном портфеле. От экономики, в которой условия диктовал кредитор, произошел переход к такой, где на коне оказывался надежный заемщик, но в условиях стагнации у него не было шансов расширить производство и, соответственно, потребности в кредитах. Стагнация фондового рынка и снижение доходности по долговым бумагам государства добавили штрихов к печальной картине. На этом фоне ужесточение регулирования ограничивало банки в ряде операций и увеличивало издержки ведения бизнеса.
Во-вторых, существенно возросла стоимость фондирования. После 2014 года практически прекратилось иностранное кредитование, а сами обязательства стали намного более обременительными из-за девальвации рубля. Как следствие, многие частные банки переключились на привлечение с внутреннего рынка сверхдорогих денег, возможность безрискового вложения которых была минимальной (классическим примером здесь выступает банк «Югра»). Система страхования вкладов сыграла скорее негативную роль в накачке таких банков ликвидностью, так как государственные гарантии позволяли вкладчикам не анализировать степень рискованности своих вложений. В результате в российской банковской системе образовался огромный пузырь излишне дорогих вкладов, который даже сейчас не выглядит окончательно сдувшимся, потому наверняка преподнесет массу сюрпризов.
В-третьих, в условиях ухудшившейся конъюнктуры банки стали центральным элементом финансовых злоупотреблений. Речь идет и об обналичивании средств и отмывании денег, и о выводе их за рубеж, а также о безлимитном финансировании проектов собственников банков, и о сговоре собственников и клиентов о совместном хищении средств. Опять-таки Банк России со своей программой санации также сыграл тут не лучшую роль, так как предпринимавшиеся им меры позволяли рекапитализировать банки и возвращать средства крупным клиентам, хотя размещение их было заведомо связано с излишними рисками (тут на память приходят «Роскосмос» и Фондсервисбанк, «Ленэнерго» и «Балтийский», а также другие подобные случаи). Возможность для собственников и топ-менеджеров безнаказанно покинуть страну (достаточно взять хотя бы случаи Андрея Бородина из Банка Москвы и Георгия Беджамова из Внешпромбанка) только стимулировала подобное поведение финансистов.
Наконец, в-четвертых, нельзя не принимать в расчет излишне рискованную, даже без признаков какого-либо нарушения закона, бизнес-стратегию некоторых предпринимателей, которые сочли, что время кризиса идеально подходит для быстрой экспансии. Банковская группа «Открытие» все последние годы развивалась за счет неуемного поглощения конкурентов: Щит-банк, РБР, «Свердловский губернский», Новосибирский муниципальный — то была «мелочь». Потом пошли «Траст», Номос-банк, «Петрокоммерц» и Ханты-Мансийский банк. Всего за неделю до фактического банкротства «Открытие» отправило в ФАС заявку на приобретение одного из крупнейших негосударственных пенсионных фондов — «ЛУКОЙЛ-Гарант», так что владельцы бизнеса не собирались менять свой стиль поведения на рынке. Учитывая, что во многих случаях приобретение банков, некоторые из которых были в сложном финансовом положении, финансировал Банк России через АСВ, стоит признать ЦБ частично ответственным и за эту проблему.
Ошибки регулятора
Иначе говоря, большинство причин текущего банковского кризиса являются достаточно объективными, и практически в каждой из них имеется элемент, привнесенный надзорными органами.
Сегодня можно констатировать, что с 2013 года по лето 2017-го Банк России, санировав 35 банков и ликвидировав 346, потратил на данный процесс астрономические 2,7 трлн руб., что почти равно дефициту федерального бюджета России за 2016 год и составляет половину от текущего объема резервных фондов правительства. В результате многие «упакованные» для санации банки снова вернулись в ведение Банка России уже через фактическое банкротство крупнейших банков типа «Открытия» и БИНа. Урок стоимостью в 3,5% ВВП пошел впрок, и, как мы уже отметили, теперь оздоровление банков будет вести Фонд консолидации банковского сектора. В основной своей идее фонд повторяет действия Минфина США и Федерального резерва, опробованные, и вполне успешно, в 2008 году, когда государство приобретало контроль над финансовыми институтами, налаживало их деятельность, расчищало завалы и затем продавало их на рынке (от реализации данной схемы применительно к корпорации AIG американский бюджет получил в 2008-2012 годы $23 млрд прибыли).
Государственный финал
Последствия драматических событий осени 2017 года кажутся мне довольно предсказуемыми. С вводом в действие новой схемы и выделением Банком России «Открытию» и БИНу сумм, сопоставимых с потраченными на оздоровление банковской системы за несколько предшествующих лет, появляется новый механизм предотвращения проблем, и он будет задействован еще не раз. Поэтому, скорее всего, трудности санируемых банков не станут триггером проблем даже в близких им Промсвязьбанке и МКБ, и в целом на банковской рынок вернется относительное спокойствие. В отличие от многих экспертов, ожидающих до конца 2017 года новую волну банкротств, я сторонник более мягкого сценария. Банк России, судя по всему, не будет жалеть средств для спасения значимых кредитных учреждений, продолжая выкашивать небольшие банки, чей уход с рынка никакого серьезного кризиса спровоцировать не может.
Если пытаться взглянуть на более отдаленную перспективу, она не выглядит столь же радужной. Мне кажется крайне сомнительным, что регулятор сможет в ближайшие годы вывести на рынок то же санированное «Открытие» в попытке продать его хотя бы с минимальной прибылью (напомню: по состоянию на конец сентября ЦБ влил в банк более 1 трлн руб., тогда как в начале года, до появления всех ныне очевидных проблем, «Открытие» оценивалось рынком в $3,92 млрд, или почти в 4,5 раза меньше). Значит, расходы на прямую санацию в конечном счете либо будут переложены на бюджет, либо профинансированы за счет эмиссии, либо частично компенсированы продажей санированных банков госбанкам. Зачистка мелких банков также приведет к перетоку вкладов и счетов в контролируемые правительством финансовые структуры.
Нарастание конкуренции, цифровизация бизнеса и заинтересованность клиента в максимально широком круге предоставляемых услуг также будет работать в пользу крупнейших банков, как правило, предполагающих существенное госучастие. Итог понятен: к началу 2020-х годов, когда нынешняя волна реформирования банковской системы в России будет в целом завершена, она окажется намного более устойчивой, нежели сегодня, но станет практически полностью государственной, какой, представляется мне, будет и большая часть отечественного «бизнеса».
Владислав Иноземцев директор Центра исследований постиндустриального обществаРасходы на ликвидацию последствий крупных кризисов, которые начинались с банковских паник, в период 1970-2007 гг. в среднем составляли около 13% пострадавшей страны.
Наиболее известными теориями, объясняющими причины банковских паник, являются «теория внезапного изъятия», основанная на модели Даймонда-Дибвига, и теория, основанная на анализе информации, получаемой вкладчики о платежеспособности банка (разработана С. Жаклин и С. Бхатачаря), в соответствии с которой вероятность банковской паники зависит от сигналов, которые получают участники рынка, а также от выбранной ими стратегии.
Модель Даймонда-Дибвига разработана в 1983 г. Она основывается на теории игр и позволяет учесть обстоятельства, при которых спрос на ликвидные средства может привести к изъятию вкладов из банка. В ситуации одновременного изъятия средств большим количеством вкладчиков банк, как посредник между заемщиками и кредиторами, может оказаться неспособным осуществить эти выплаты. Поэтому банки вынуждены трансформировать неликвидные активы в ликвидные обязательства. При этом взаимоотношения между вкладчиками рассматриваются как согласованная игра при двух равновесных состояниях: когда никто не изымает свои средства со счетов, будучи уверенным, что так поступают все, и когда каждый стремится снять деньги со счета, поскольку считает, что все вкладчики будут пытаться забрать свои сбережения.
Обычно банк, привлекая ресурсы из различных источников, рассчитывает на низкую вероятность снятия средств в короткий промежуток времени, считая, что далеко не все владельцы счетов захотят воспользоваться своим правом на возврат денег в любое время. Поэтому банк выдает кредиты на длительный срок, резервируя относительно небольшие суммы, чтобы осуществлять выплаты вкладчикам по их требованию.
Во время банковской паники такое равновесие нарушается. Банки не могут быстро вернуть выданные на длительный срок кредиты. Поэтому, если все вкладчики одновременно пожелают вернуть свои вклады, то запас ликвидных средств быстро иссякнет. Банк успеет выплатить только первым вкладчикам, которые обратились в банк, и если другие кредиторы будут настаивать на возвращении своих взносов, то он станет банкротом.
Таким образом, даже здоровые банковские учреждения потенциально восприимчивы к банковской панике. Поддавшись банковской панике, вкладчики стремятся одновременно опередить и подражать друг другу. Модель Даймонда-Дибвига предполагает, что каждый вкладчик, который стремится получить свой вклад, ожидает, что другие вкладчики поступят так же. Если бы вкладчики руководствовались только своими собственными потребностями в средствах, то панического оттока средств не возникало.
На практике банки, в случае массового оттока средств, закрывают кассы и отказываются выдавать вклады сверх установленных лимитов, мотивируя это необходимостью подождать поступления денег от погашения кредитов. Однако Д. Даймонд и Ф. Дибвиг считают, что ограничения в выплатах вкладов не является оптимальным решением. Лучшим способом решения проблемы является , поддерживаемое правительством или центральным банком. Если вкладчики уверены в том, что получат свои деньги назад за счет , то они не будут участвовать в «набегах» на банк. Страхование депозитов является более эффективным способом предупреждения банковской паники, чем прекращение выплат денег вкладчикам. Именно с целью предотвращения массового досрочного изъятия средств вкладчиками из банков в 1930 г. в США был разработан и внедрен механизм страхования (гарантирования) вкладов.
Однако появление этих механизмов породило проблему непредсказуемого поведения экономических субъектов: будучи застрахованными, вкладчики склонны к размещению вкладов в более рискованных учреждениях, которые предлагают повышенные процентные ставки. Кроме того, оказалось, что в каждой стране аккумулированных фондами гарантирования вкладов средств недостаточно для компенсации всем вкладчикам в случае возникновения системного кризиса. Поэтому многие страны часто прибегают не к выплатам компенсаций вкладчикам, пострадавшим в результате банкротства банка, а к переводу таких вкладов в другие банки.
Согласно модели Даймонда-Дибвига, механизм досрочного изъятия вкладов хорошо работает при нормальных условиях. Проблемы возникают тогда, когда договора одновременно разрывает критическая масса вкладчиков, поскольку это требует от банка реализации своих активов себе в убыток. На рынке возникает серия распродаж активов, находящихся в залоге, а это приводит к падению цен на них. В результате убытки несут все участники рынка, и многие заемщики банка становятся неплатежеспособными.
Впервые банкиры столкнулись с такой ситуацией во время банковского кризиса в США в 1907 г., когда один из крупных банков вынужден был распродать на бирже заложенные под кредит акции компании-кредитора, что и привело к . После банковской паники 1907 г. была создана Федеральная резервная система, которая стала выполнять функции кредитора последней инстанции.
Банковская паника может начаться понаслышке, но даже если некоторые вкладчики и знают, что это не соответствует действительности, они все равно будут опасаться, что большинство вкладчиков поверят этому и начнут паниковать. Исследователи считают, что именно асимметрия информации о состоянии банка порождает паническое поведение вкладчиков. Модель Даймонда-Дибвига допускает, что в условиях банковской паники для частных вкладчиков логичным будет участие в «набеге» на банк, несмотря на то, что это может привести к его краху. В данной ситуации срабатывает модель «пророчество сбывается», разработанная американским социологом Р. Мертоном именно на примере банковской паники.
Выделяют несколько видов банковской паники:
- на уровне отдельного банка, группы банков и банковской системы;
- среди руководителей, акционеров и вкладчиков банка;
- среди контрагентов банка (кредиторов и заемщиков).
На уровне отдельного банка существенное изъятие средств при сокращении притока новых вкладов может происходить при нейтральной реакции участников рынка. В литературе такой вид банковской паники получил название «набег на банк» (bank run). Иногда банку удается компенсировать отток средств привлечением этих же или новых денег на менее благоприятных условиях (перезаключение договоров на короткий срок, под повышенную ставку и т.д.). Однако участники рынка могут расценить повышение процентных ставок по сравнению с рыночными как негативный сигнал.
Одновременное и массовое изъятие денег вкладчиками со своих счетов обусловлено их неуверенностью в банка. Парадокс заключается в том, что увеличение оттока вкладов само по себе может привести банк к потере платежеспособности. Чем больше вкладчиков снимает средства со счетов, тем выше вероятность неплатежей банка по своим обязательствам, стимулирует дальнейший отток денег.
«Бегство денег» с конкретного банка может быть вызвана опасениями клиентов, что данный банк может быть закрыт регулятором (отозвана лицензия, ограниченны операции), или сомнений относительно готовности акционеров и государства предоставить поддержку банку в трудной ситуации. Например, в России банковская паника летом 2004 г. была спровоцирована слухами о причастности ряда банков к отмыванию денег.
Банковская паника может перерасти в банковский кризис (или быть ее составляющей), характеризующийся глубоким расстройством банковской системы.
Массовое изъятие денег с банковских счетов в конкретном банке может быть вызвано сочетанием макроэкономических и микроэкономических факторов:
- ожиданиями экономического спада;
- сообщениями о банкротстве ведущего банка;
- публикацией финансовой отчетности банка с отрицательными результатами;
- распространением слухов о проблемах в банке;
- закрытостью информации о банке;
- привлечением высших руководителей банка к суду или следствию;
- задержками платежей банка;
- ростом проблемных активов банка и тому подобное.
В современных условиях банковские паники могут усиливаться благодаря использованию электронных инструментов. Так, использование позволяет изымать деньги из любого банка, усиливает напряженность во всей банковской системе и может угрожать платежеспособным банкам.
Первой банковской паникой в России можно считать события, связанные с банкротством московского акционерного Коммерческого ссудного банка, который в октябре 1875 г. объявил о прекращении выдачи вкладов. Узнав об этом, обманутые вкладчики безуспешно штурмовали банк, требуя денег. Эта история вдохновила художника Маковского В.Е. на создание картины «Крах банка».
Крах Коммерческого ссудного банка был вызван злоупотреблениями со стороны его руководителей, которые выдали кредит в размере 8 млн. руб. прусскому авантюристу Бетель Струсбергу на проект, связанный со строительством железной дороги. Залогом под кредит были акции всего на 1 млн. руб., которые, как оказалось позже, не имели реальной стоимости и даже не были включены в котировочные листы на биржах. Крах Коммерческого ссудного банка породил цепную реакцию изъятия вкладов и даже банкротств в других регионах Российской империи.
В 2007-2008 рр. произошли банковские кризисы, сопровождавшиеся банковской паникой, во многих странах. В Украине банковская паника привела к краху нескольких банков, не справившихся с изъятием средств своих вкладчиков. Началась банковская паника с «набегов» вкладчиков «Проминвестбанка» на банкоматы этого и других банков. Эту панику удалось быстро локализовать, продав банк российскому инвестору. Однако на этом проблемы банковской системы Украины не закончились. В конце 2008 г. начались проблемы у «Укрпромбанка», который в середине 2008 г. начал привлекать депозиты по завышенным ставкам (рыночные ставки были на уровне 17%, а «Укрпромбанк» предлагал 21-23%). В январе 2009 г. ввел в «Укрпромбанк» и мораторий на удовлетворение требований кредиторов сроком на шесть месяцев. После обнародования этой информации вкладчиков «Укрпромбанка» охватила банковская паника. В отделениях банка образовались очереди. Правительством рассматривался вариант национализации банка, но в июле 2009 г. было принято решение о его ликвидации.
Основные мероприятия по предупреждению и устранению последствий банковской паники
На государственном уровне:
- стимулирование развития экономики;
- обеспечение финансовой стабильности, предотвращение кризисов;
- создание надежной системы гарантирования вкладов.
На мезоуровне (банковская система):
- периодическое банковской системы;
- улучшение управления ;
- повышение требований к банкам и усиление ;
- введение моратория на выплату вкладов до наступления срока погашения;
- перевод вкладов из обанкротившихся банков в более надежные;
- реорганизация неплатежеспособных банков;
- информационная поддержка со стороны и др.
На микроуровне (отдельный банк):
- создание дополнительного буфера ликвидности;
- введение ограничений на досрочное расторжение договора вклада и изъятия средств;
- установление комиссии или пониженных процентных ставок за досрочное изъятие вкладов;
- повышение процентных ставок по вкладам и сокращение их сроков;
- создание пулов банков для взаимной поддержки;
- увеличение рабочих мест в отделениях банка для выплаты вкладов;
- усиление информационной и разъяснительной работы среди вкладчиков.
Ключевыми факторами предотвращения банковской паники, уменьшения ее масштабов и продолжительности является восстановление доверия рынка к банковской системе, поддержка ее ликвидности, обеспечение независимости и прозрачности деятельности центрального банка.
Две новости из банковской сферы произвели фурор и вызвали панику. Пошли слухи, что банкам теперь можно не возвращать клиентам их #деньги и отбирать всё снятое со вкладов ранее, задним числом. Такой вот произвол разрешили российские суды и одобрил российский Центробанк.
Как водится, в информационном шуме суть исходных дел, его породивших, растворилась чуть более, чем полностью. Меж тем именно она и важна, чтобы понять, идёт ли охота на частных вкладчиков и подготовка к массовым конфискациям сбережений, либо же суды защищают публичный интерес от слишком хитрых граждан.
Разберёмся?
Итак, кейс первый . В 2015 году один гражданин перевёл на свой счёт в Сбербанке 55,6 млн руб. со своего же счёта в Сити Инвест банке, а на следующий же день попытался получить их наличными. #Сбербанк запросил у клиента документы, подтверждающие экономический смысл операции и происхождение денежных средств, и по итогам их изучения отказал в выдаче денег наличными. Тогда клиент попытался получить эту же сумму через открытие и закрытие вклада, но снова нарвался на отказ. Дело дошло до Верховного суда, который в итоге встал на сторону банка.
В итоге публика сочла, что банкам разрешили не выдавать крупные вклады.
А что на самом деле? Смотрим в судебные решения.
08.12.2015 на счёт Будника С.А. поступили денежные средства в размере 55 570 000 руб. со счёта ИП Будник С.А., открытого в АО «СИТИ ИНВЕСТ БАНК», с назначением платежа «Средства на личное потребление. НДС не облагается». 09.12.2015 поступил запрос на выдачу со счета наличных денежных средств в размере 55 200 000 руб. В тот же день ПАО «Сбербанк России» истребовал у Будника С.А. документы, подтверждающие экономический смысл операции и происхождение денежных средств.Будником С.А. были представлены договор о поставке программного обеспечения № Р1/1307 от 02.09.2013, заключённый с ООО «АльфаШарп», акт приемки-передачи продукта от 28.03.2014, акт приемки передачи продукта от 12.01.2015.
Заключением Управления комплаенс Северо-Западного банка ПАО «Сбербанк России» Буднику С.А. было отказано в выполнении распоряжения о совершении операции на сумму 55 200 000 руб., поскольку имелись основания полагать, что данная операция совершается в целях легализации (отмывания) доходов, рекомендовано отправить денежные средства на счет АО «СИТИ ИНВЕСТ БАНК».
И ещё одна «маленькая» деталь. Владельцем ООО «АльфаШарп» является жена (теперь уже бывшая) того самого Сергея Будника.
Вот удивительное дело. Уже лет 20 , как #Россия присоединилась ко Всемирной конвенции о борьбе с отмыванием нелегальных доходов. 16 лет, как действует закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма». Но людям до сих пор невдомёк, что в банках действует комплаенс-контроль, что в некоторых случаях клиентам требуется доказывать чистоту происхождения денег, и что отсутствие таких доказательств позволяет банку блокировать сомнительные денежные средства.
Есть ли поводы для сомнений в деле Сергея Будника? Ну, когда ООО, возглавляемое женой, переводит деньги по левым договорам на счёт ИП мужа, а тот перегоняет их в другой банк на свой счёт как физического лица и тут же пытается обналичить, все основания имеются заподозрить схему или чего похуже. Не согласны?
Кейс второй . Агентство по страхованию вкладов начало массово оспаривать снятие денег вкладчиками обанкротившихся банков и взыскивать с них средства. Так, в рамках банкротства Военно-промышленного банка АСВ подало более 50 исков к вкладчикам-физлицам, в рамках банкротства Татфондбанка – уже около 400 . Добросовестность граждан роли не играет - для суда бывает достаточно факта наличия в банке картотеки неисполненных платежей на момент снятия вклада, и он выносит решение вернуть всё снятое обратно в кредитную организацию. После чего вкладчик может рассчитывать на возврат лишь гарантированной суммы в 1,4 млн руб. А остальное – только в рамках исполнительного производства, то есть почти ничего на практике.
Звучит грозно, а что на самом деле?
Ну, во-первых , иски АСВ к 50 -ти из 78 тыс . вкладчиков ВПБ (0,06% от общего числа) и 400 -м из 383 тыс вкладчиков ТФБ (0,1% ) довольно сложно считать массовыми . Во-вторых , все эти иски поданы к превышенцам – тем клиентам погоревших банков, чьи средства на счетах превышали гарантированный государством порог. И в-третьих …
Если кто-то незадолго до отзыва лицензии снимал деньги из банка, когда фактически была картотека, это может быть человек, который просто пришёл в банк забрать вклад с истёкшим сроком, это стандартная жизненная ситуация, мы ее не оспариваем. Но если у человека был депозит, который должен был закончиться через полгода, а он снимает все средства и теряет все проценты - у нас возникают вопросы. Это называется преимущественное удовлетворение, – объясняет генеральный директор госкорпорации «Агентство по страхованию вкладов» Юрий Исаев.Причём в большинстве случаев такие вызывающие вопросы операции проводились с участием всё тех же ИП, спешно переводящих деньги со своих предпринимательских счетов во вклады. Также оспаривались случаи, когда незадолго до отзыва лицензии у ТФБ дробились крупные вклады, оформлялись фиктивные операции по снятию средств одними вкладчиками и одновременному внесению этих же средств на старые или новые счета других физлиц.
То есть, в кейсе речь явно о том, что на языке юридической практики называется «неправомерной трансформацией требований кредиторов в более привилегированную очередность их удовлетворения». По-человечески, понять таких людей можно, хотя кто им мешал изначально хранить в одном банке не более 1,4 млн руб., но закон есть закон.
И, да, сюрприз : пресловутой презумпции добросовестности вкладчика, на что упирали многие пошумевшие по случаю , ни в российском, ни в любом другом законодательстве нет . А в гражданском суде каждая сторона сама доказывает те обстоятельства, на которые ссылается. Ни Сергею Буднику, ни «дробильщикам» из погоревших банков это не удалось.
Может, потому что и не было в их действиях никакой добросовестности?
