Стены закрыты панелями, напоминающими мрамор дымчато-серого цвета. Еще на заводе в бетон добавляли краситель, что позволило получить такой необычный эффект. При этом дом закончили не полностью: на первом этаже планировали открыть бюро заказов на уборку, заказов продуктов, магазин, кафе, детский сад и ясли, но помешала война. А в 1949 году Бурова раскритиковал Д.Н. Чечулин. Поэтому несмотря на привлекательность, в серию объект не пошел.
Внутри строения огромное пространство парадного подъезда с тремя лестницами, просторные коридоры, однако архитектурных излишеств - лепнины, мозаики, - что характерно для сталинского периода - нет. Буров строил не дворец для избранных, а образец стандартного дома для советских граждан. Дом достраивали в спешке, в 1941 году. Все подвалы переоборудовали под бомбоубежища. В малогабаритные квартиры сразу селили по две-три семьи.
Ажурный дом построили рядом с комплексом московского ипподрома, на месте одного из хозяйственных зданий. Левым торцом он примыкает к Беговой аллее, которую у заезда с Ленинградского проспекта открывают две копии конных статуй Клодта.
Крупноблочный жилой дом, известный как Дом Бурова, «Ажурный дом», «Кружевной дом».
Ленинградский проспект, д.27, стр.1
1939-1940
Авторы: архитекторы А. К. Буров и Б. Н. Блохин, инженеры А. И. Кучеров и Г. Б. Карманов, художник В. А. Фаворский.
Борис Кондаков, архитектор, урбанист:
«Перед нами пример здания эпохи «освоения классического наследия с человеческим лицом», образец советского ар деко. В эпоху, когда на фасадах зачастую требовалось слепо воспроизводить образцы античной классики (что не исключает блистательных примеров и в этом жанре), Андрей Константинович Буров пошел своим путем, руководствуясь принципом «лучшее, в чем нужно подражать древним, - это не подражать им»: эти слова П.А. Вяземского Буров процитировал в своем труде «Об архитектуре».
Этот дом, предвестник массового жилого строительства в СССР 2-й половины XX века, имеет мало общего с тем, что создавалось в последующую эпоху, когда архитектура отступила даже не на вторые, а на третьи позиции. Здесь удалось соединить несовместимые, казалось бы, вещи - дешевизну индустриального производства и высокохудожественный подход «штучной» архитектуры.
Фасад дома олицетворяет поиск новой тектоники (по Бурову - пластически разработанной, художественно осмысленной конструкции) здания, созвучного времени, здания, которое должно было собираться, как самолет, из произведенных индустриальным способом крупных элементов, а никак не из кирпича. Буров нащупывает в этом произведении новый пропорциональный ритм современных строительных материалов. Здесь впервые была осмыслена технологическая особенность строительства из крупных блоков: швы не маскировались, а, наоборот, акцентировались.
«Попытка навязать неорганическому, кристаллическому строю повторов (например, одинаковых квартир, выраженных на фасаде) динамический строй золотого сечения, спрятать их под него, - искажает и задачу, и ее решение. Архитектура превращается в фальсификацию,» - рассуждал Буров. Уместна и еще одна цитата мастера - того времени, когда он уже окончательно утвердился в мысли, что за индустриальными материалами - будущее. Здесь он критикует, по всей видимости, собственный жилой дом Наркомлеса (Тверская улица, д.25), первая очередь которого была закончена несколькими годами ранее дома на Ленинградке: «Так мы вгоняем восьмиэтажный дом с повтором одинаковых квартир в фасад трехэтажного итальянского палаццо (где в первом этаже жили конюхи и охрана, во втором - сеньор, а в третьем - челядь), и тогда восьмиэтажный дом приобретает вид трехэтажного. И я тоже был повинен в подобных фальсификациях.»
Можно представить себе, как в некоей параллельной реальности из подобных постройке на Ленинградском проспекте домов создавались бы целые города. Их описание есть у Андрея Константиновича. «Здесь будут и выстланный мрамором пол центральной площади с фонтанами, окруженной зеркальной стеной магазинных витрин, оправленных в позолоченную сталь переплетов, - площади-зала, перекрытой небом и вписанной в зелень жилых районов… и торжественный центр, современный, такой же красивый и современный, как был красив и современен Акрополь для его создателей».
Но, как мы знаем, история сложилась иначе, дом так и остался штучным прототипом. Между тем, дом этот удивительно современен, он сочетает в себе те качества единицы городской застройки, которые кажутся нам сейчас наиболее важными: общественный первый этаж с кафе и детским садом - активный фасад; богатая и вариативная пластика фасада при индустриальном подходе к его созданию, полностью раскрывающаяся при близком, «тактильном» контакте человека с архитектурой - вместо нарочитой монументальности; жилье типа апартаментов - решение, основанное на личных впечатлениях Бурова от американских отелей.»
В каждом столетии прекрасный облик Москвы дополнялся новыми архитектурными объектами, заслуживающими внимания. Украшением Москвы стал и шестиэтажный дом архитектора Бурова на Ленинградском проспекте, или «ажурный» дом, построенный в 1940 году.
Дом Бурова был первым в Москве, выполненным из бетонных блоков, изготовленных на заводе. Но особое внимание привлекают ажурные бетонные решетки растительного орнамента, закрывающие балконы. Именно благодаря этому архитектурному решению дом и смотрится ажурным.
Орнамент бетонных решеток дома архитектора Бурова создан по рисункам знаменитого русского художника Фаворского, у которого Андрей Буров учился во ВХУТЕМАСе.
Архитектор Буров планировал свой ажурный дом в Москве, как начало целой серии блочных домов, но строительство, которое началось в 1936 году и закончилось накануне войны, стало своего рода уникальным. Никогда после в блочный типовой дом не вкладывалось столько фантазии и эстетики.
Если посмотреть на фасад «ажурного» дома, создается ощущение, что ажурные части облицовки балконов соседствуют с мраморными стенами дымчато-серого цвета. Но это не мрамор. Такой эффект был создан за счет технологии добавления краски в бетон.
Дом сразу стал популярным в Москве, и в нем проживали и знаменитости — летчик Василий Сталин, писатель Константин Симонов и актриса Валентина Серова.
Архитектор Буров хотел создать в «ажурном» доме в Москве небольшой кондоминимум с развитой инфраструктурой. С этой идеей он познакомился в Америке в 30-е годы. На первом этаже планировались кухни с доставкой еды, магазин, бытовые услуги, детский сад, и т.д, но воплощению этих идей помешала война. В 1941 году цокольные и подвальные части дома были переоборудованы в бомбоубежища.
Если не считать наружной эстетики, внутри «ажурный» дом смотрелся совершенно без излишеств, характерных для сталинской эпохи, стандартным домом для проживания советских граждан. Никаких лепнин или мозаичных панно в подъезде, только весьма удобные широкие лестницы. И квартиры — малогабаритные, и почти во всем доме коммунальные.
«Ажурный» дом строился рядом с территорией московского ипподрома и тематически украшен копиями конных статуй архитектора Клодта.
Дом Бурова выстроен «покоем» или буквой П, в нем всего один подъезд, но при этом огромный, с тремя лестницами и широченными коридорами. Старожилы ажурного дома на Ленинградском проспекте помнят, что когда-то в нем работала шашлычная, которую называли «Антисоветской», потому что на другой стороне проспекта стоит гостиница «Советская».
Архитектор Буров по праву считается пионером новых строительных технологий. Он планировал свой «ажурный дом» в Москве, надеясь, что массовое жилье в СССР будет красивым и удобным.
Виктория Мальцева
Построенный незадолго до Великой Отечественной войны "Ажурный дом" (также известный как "Кружевной дом", "дом-аккордеон" и дом Бурова) планировался в качестве типового проекта, но волей судьбы остался в единственном экземпляре и стал одной из самых известных архитектурных достопримечательностей Москвы.
Шестиэтажный жилой дом П-образной формы был построен в 1936-1940 годах и стал одним из первых жилых домов, возведённых из крупных бетонных блоков заводского изготовления - по этой причине его считают первым многоэтажным панельным домом в Москве. Особенностью дома, за которую его прозвали ажурным и кружевным, являются изящные бетонные решётки в виде цветочного орнамента, закрывающие кухонные лоджии и то, что на них находится. Декоративные решётки выполнены по рисункам известного графика Владимира Флаворского. Есть у дома и другая декоративная особенность, менее заметная - панели на внешних стенах выглядят так, словно сделаны из мрамора, но на самом деле они тоже бетонные; секрет в том, что на заводе в бетон добавили краситель - по легенде, это была вынужденная мера, вызванная невозможностью добиться равномерного оттенка бетона. Так или иначе, благодаря этой детали дом не требует дополнительной внешней окраски, и дошёл до нас в том же самом цвете, в котором и был построен.
Сейчас это не так уж очевидно, но изначально проект задумывался как типовой - для массовой жилой застройки; его авторы - архитектор и инженер-изобретатель Андрей Буров и архитектор Борис Блохин. Появление на фасаде дома ярких декоративных элементов в виде цветочного орнамента - результат амбициозных задач, которые поставил перед собой Андрей Буров при разработке проекта жилого здания массовой застройки: по мнению архитектора, массовая советская застройка должна была быть не только практичной и функциональной, но и красивой, а жильцы дома должны иметь доступ к развитой инфраструктуре шаговой доступности. В какой-то степени это сказалось и на планировке квартир: кухни в них специально сделаны маленькими, поскольку предполагалось, что готовить для жильцов будут в ресторане на первом этаже, а в квартирах еда будет только разогреваться. Помимо ресторана, в доме также должны были быть гастроном, парикмахерская и детский сад, причём проход к ним предполагалось сделать прямо из подъезда. Идеи подобного обслуживания жильцов и взгляды на социальную инфраструктуру архитектор привёз из США, куда он ездил в командировку в 1930 году.
К сожалению, стать массовым проекту было не суждено: началась война, подвалы переоборудовали под бомбоубежища, а в квартиры поспешно заселяли по несколько семей. После войны массовое домостроение проект отвергло: страну нужно было восстанавливать, и выбор пал на более дешёвые и простые строения.
Сейчас "Ажурный дом" - памятник архитектуры, притягивающий взгляды прохожих и автомобилистов своим необычным и красивым видом. А ещё про него шутят: мол, вот какой дальновидный был архитектор Буров - предвидел, что люди будут хранить на балконах всякое говно, и с помощью красивых декоративных решёток спрятал позор с глаз долой.
Адрес, по которому находится "Ажурный дом": Ленинградский проспект, 27. Добраться до него можно пешком от станций метро "Динамо" и "Белорусская" Замоскворецкой линии, а также от станции "Беговая" Таганско-Краснопресненской.
Строительство началось в довоенном 1936 году, а закончилось уже в непростом 1940-ом году. Это несомненный памятник архитектуры, архитекторами которого являются Андрей Буров и Б. Блохин. Андрей Буров мечтал о том, чтобы советская массовая застройка была не только практичной, но и красивой, а каждый жилец имел доступ к разнообразной социальной инфраструктуре. Но получилось, увы, как всегда. Ажурный дом на Ленинградском проспекте не пошел в серию и остался единственным в своем роде.
Дом построен рядом с комплексом московского ипподрома, на месте одного из хозяйственных зданий. С правой стороны дома начинается Беговая аллея, и начинается не просто, а с двух скульптур соответствующей тематики, одна из которых стоит прямо около дома.
Вопреки тогдашней моде дом строился не по красной линии, а немного в глубине, поэтому сейчас он почти теряется за небольшим сквериком и ларьками. Но Ажурный дом ни с чем другим не спутаешь — ряды узорчатых бетонных решеток, прикрывающих кухонные лоджии, сразу объясняют его "народное" название. Узоры растительные, двух типов — решетки, кстати, отлиты по эскизам художника Владимира Фаворского. Они не только украшают дом, но и позволяют не портить его внешний вид такими бытовыми деталями, как развешанное на балконах белье.
Стены муарового, похожего на мрамор оттенка. Причем изначально, говорят, ничего такого в проекте не было. В последний, как водится, момент Бурову позвонили с завода и сообщили, что добиться ровного цвета блоков никак не получается. Архитектор мгновенно нашел выход: в блоки при заливке добавили краситель. Отсюда на стенах дома необычные разводы.
Само здание невысокое — всего шесть этажей. Дом — довольно простой по форме, нарочито "индустриальный". То же самое и внутри: огромное пространство парадного с тремя лестницами, просторные коридоры. Но нигде нет ни лепнины, ни мозаики, ни драгоценных люстр, привычных в домах сталинской элиты. Буров строил не дворец для избранных, а образец стандартного дома для советских граждан.
Конечно, в первый такой дом въехали полковники и генералы, но если бы Ажурный дом пошел в серию, досталось бы и простым смертным. Квартиры, изначально рассчитанные на односемейное проживание, но подчеркнуто не элитные: с совмещенными санузлами и микроскопическими четырехметровыми кухнями. Кухни, впрочем, сделаны маленькими намеренно. Предполагалось, что готовить еду будут внизу, в ресторане, а на кухнях — только разогревать. Да, в типовом советском доме должен был быть свой ресторан, и не только. В 1930 году Андрей Буров ездил в командировку в США и привез оттуда идею общественного обслуживания жильцов, или того, что мы сейчас называем социальной инфраструктурой.
В доме на Ленинградском проспекте должен был быть ресторан, гастроном, парикмахерская, ясли и детский сад. Причем не отдельно от жилых помещений, как это бывало сплошь и рядом, а с проходом в магазин или парикмахерскую прямо из подъезда. В большом холле первого этажа и сейчас виден заложенный вход в гастроном, во все остальные помещения тоже вели двери, которыми никогда, увы, не пользовались по назначению.
Помешала война. Дом достраивали в спешке, в 194о-м. Все подвалы переоборудовали под бомбоубежища. В малогабаритные квартиры сразу селили по две-три семьи. После войны многие задуманные объекты социальной инфраструктуры в доме появились, но о таких мелочах, как вход в магазин для жильцов, уже никто не думал — страну надо было восстанавливать. А когда дело дошло до массового домостроения, остановились уже на проектах попроще и подешевле, без всяких излишеств, вроде ажурных решеток. Да и на смену крупноблочной технологии пришла сборка из панелей.
Ажурный дом все равно оставался необычным. Хотя бы из-за своей внутренней планировки. Подъезд в нем только один, с двумя просторными лестницами в левом и правом крыле и двумя лифтами. Квартиры начинаются со второго этажа, по 18 квартир на каждом. На этажах просторные коридоры, почти как в школе.
"Мы здесь в детстве на велосипедах катались и в хоккей играли",— вспоминает председатель домкома Алла Кабанова. Сама Алла Александровна в доме старожил — ее отец, полковник госбезопасности, получил здесь комнату в конце 40-х.
Были в Ажурном доме и свои знаменитости — первую квартиру тут дали писателю Константину Симонову. Здесь с Валентиной Серовой они прожили до 1949 года. Жильцы уверяют, что именно здесь было написано "Жди меня". В этом же доме родилась и выросла фигуристка Ирина Моисеева. Отсюда будущая олимпийская чемпионка ходила заниматься на стадион Юных Пионеров.
В 90-е годы из-за маленьких квартир дом не пользовался популярностью у нуворишей. Зато киношники его полюбили, прежде всего, за необычную планировку и старые лифты. Здесь снимали фильм о Симонове и Серовой, а потом стали регулярно снимать кино о советской жизни.
