Иногда, проходя мимо многоэтажек Аккермана, я пытаюсь представить, как выглядели бы эти дома в эвакуированном городе. В памяти всегда возникают "кадры" нашего последнего посещения Припяти в 2006 году.
Вот этот кусок сарафана - все что нашли мы тогда из оставленной в нашей квартире одежды.
Осенью 86-го, когда соорудили "саркофаг" над 4-м реактором и уровень радиации в городе снизился, припятчанам разрешили забрать свои вещи.
На посещение города давалось два часа. В присутствии милиционера снималась сигнализация в подъезде, и бывшие припятчане начинали без всякого лифта носить с верхних этажей вещи в грузовую машину. Мы успели вывезти семейные архивы и большую библиотеку.
Авария случилась перед первомаем,и у всех были заполнены едой холодильники. Мама рассказывала, что когда они открыли наш холодильник, он весь был заполнен черной паутиной.
Мои приятели из Московского энергетического в то время дежурили дозиметристами на блок-постах (такой был у них в то время "стройотряд"). По их рассказам, все пытались вывезти главные ценности того времени - телевизоры и ковры. То есть то, что больше всего набирало радиактивную пыль. И первое, что делали разочарованные хозяева, когда "дозики" запрещали им вывозить бытовую электронику из зоны - это разбивали кинескоп. "Так не доставайся же ты никому!".
Многие не стали заезжать в Припять. И зимой 86-го было принято решение об "очистке" квартир. Главная причина - чтобы избежать мародерства и нелегальных посещений. "Партизаны" скидывали вещи из окон, а потом грузили в Камазы и отвозили на захоронение.
А недавно я наткнулся на фотографии "очистки" Припяти в 1986-87 годах.
И теперь, проходя мимо многоэтажек Аккермана, мне чудятся вылетающие из окон телевизоры и холодильники...
Мародерство в Чернобыльской Зоне отчуждения существовало практически с первого дня появления самой Зоны и в том или ином виде продолжается до сегодняшнего дня. Я бы выделил две крупных волны разграбления ЧЗО - первая волна была в конце восьмидесятых годов, когда мародёры тащили из Припяти бытовую технику, мебель, ковры и всё остальное более-менее ценное. Нужно сказать, что в это время мародёры действовали не слишком активно, так как в Припяти были предприняты меры по охране зданий и недопущения растаскивания вещей, многие из которых представляли прямую радиационную опасность - всё более-менее ценное свезли в магазин "Радуга" (для дальнейшего использования для нужд ЧЗО), а часть вещей вывезли в могильники. Подъезды города находились под сигнализацией, провода которой были подведены на центральный КПП города, а улицы время от времени патрулировала вооруження охрана на БРДМ-2.
Вторая волна началась примерно в конце девяностых годов и активно развивалась в двухтысячные - после того, как Припять окончательно забросили и свернули многие исследовательские проекты, которые базировались на инфраструктуре города. Те немногие бытовые вещи, что находились в то время в Припяти, уже морально устарели не представляли никакой ценности, и "второй волной" в город пришли, главным образом, черметчики и цветметчики - их добычей становился чугун, сталь, медь и алюминий из различных зданий и сооружений. Одна из крупных краж тех лет подробно освещалась в интернете - в Припять приехала целая фура для вывоза из квартир спиленных чугунных батарей.
Итак, сегодня мы пройдёмся по зданиям и сооружениям Чернобыльской Зоны и посмотрим на следы деятельности мародеров.
Припять, здание сберегательной кассы. Его разграбили одним из первых, обшарив все сверху донизу в поисках денег и облигаций - полагаю, что это произошло еще во второй половине восьмидесятых годов. Обратите внимание отсутствие остекления лестничной клетки - вот это уже следы деятельности мародеров "второй волны", которые украли огромные алюминиевые окна почти во всех центральных зданиях города, включая сберкассу, ДК "Энергетик", ресторан и многих других.
Честно говоря, я плохо представляю, как можно было провернуть столь масштабную операцию - видимо, охрана на КПП была подкуплена и сделала вид, что не слышит стук перфораторов и не видит выезжающие через КПП фуры, груженые алюминием.
Центральный универмаг города. Мягкая мебель появилась здесь со второго этажа этого же здания, где был мебельный отдел - кто-то стащил ее вниз. В девяностые годы в здании еще были целы панорамные окна, но в двухтысячных они исчезли.
Как шутят украинцы, примерно в то же время в Украине появилось пиво "Оболонь" в алюминиевых банках:)
Кассы кинотеатра "Прометей". Видимо, их тоже разворовывали еще в восьмидесятых. За решеткой валяются два давно вскрытых металлических сейфа. Вообще кассы и банки грабили в первую очередь - искали сберкнижки, чеки, облигации и деньги.
Припятская комиссионка. Здесь валяется куча электрических шкафов из ближайших зданий. Затрудняюсь сказать, кто и когда их сюда притащил.
Магазин хозяйственных товаров. Пожалуй, из всех магазинов Припяти он находится в самом плохом состоянии - внутри не осталось буквально ничего. Вон валяется зеленая рама от какого-то дорожного велосипеда, осталось пару стоек, остатки витрин - и всё. В таком состоянии магазин находится уже очень-очень давно. Думаю, его грабили одним из первых "по наводке", так как знали, что здесь могли быть ценные вещи.
Кафе "Припять" на набережной города. Здесь видны следы не просто мародерства, но и настоящего вандализма - перевернутые барные стойки, разбитые остатки плит на кухне. Кафе кто-то просто доламывал.
Для предотвращения краж часть бытовой техники в Припяти свезли в огромные помещения центрального магазина "Радуга". Магазин был под сигнализацией примерно до конца девяностых годов. Сейчас все вещи в магазине уже никому не нужны и мародерам неинтересны - время сделало свое дело.
Заглянем теперь внутрь жилых домов. Типичный припятский подъезд выглядит вот так. Все почтовые ящики вскрыты, из всех электрических коробок давно украдено все оборудование. В таком состоянии подъезды были уже к концу девяностых годов - в немецком видеофильме про Припять 1999 года электрические коробки уже разломаны.
Часто возле подъезда можно увидеть остатки каких-то вещей, которые тащили-тащили, да и не дотащили.
Внутри некоторых подъездов можно увидеть закопченный потолок - это уже следы деятельности мародеров "второй волны" - они собирают провода и сжигают изоляцию, чтобы получить чистую медь и алюминий - работа, весьма загадочная для меня непропорциональностью вложенных сил и полученных в итоге средств.
Некоторые подъезды буквально завалены остатками разбитой мебели, которую кто-то когда-то вытащил из квартир и бросил на лестнице.
Старое кресло у мусоропровода.
Остатки разбитой плиты, какого-то раскуроченного электроприбора, вытащенные шкафы и кресла. С пола украли даже несколько квадратных метров плитки. Еще на некоторых этажах валяются срезанные части сантехнических труб - видимо, с них свинчивали медные краны.
Металлоконструкции лифтовой шахты пока целые - думаю, это связано только со сложностью их демонтажа без специальных средств и без навыков городского альпинизма.
Лифтовая шахта припятской шестнадцатиэтажки. Все оборудование разломано. Вот эти металлические пластинки, напоминающие букву "Ш" - это части сердечника трансформатора, на которые когда-то была намотана медная проволока - сейчас она вся украдена.
Коридор одной из припятских "трешек". Все обшарено и вынесено еще в восьмидесятые-девяностые годы - это сделали либо солдаты-дезинфекторы, либо мародеры. Либо и те, и другие.
Все квартиры в Припяти выглядят примерно вот так. На одном из форумов когда-то встречал вопрос - реально ли сейчас в каком-нибудь дальнем уголке Припяти найти квартиру, "про которую все забыли", и где все осталось "как в 1986". С абсолютной уверенностью могу сказать, что последняя такая квартира перестала существовать еще в конце восьмидесятых-начале девяностых. Все квартиры в Припяти сейчас вскрыты и разбиты, мародеры побывали в каждой десятки раз. "Стандартная" припятская квартира выглядит так - пустые стенные шкафы в прихожей, диван и остатки разломанной "стенки" в гостиной, пустая спальня, разбитая плита на хухне, детские сандалии и старые фотографии на полу детской. Всё.
Крыша шестнадцатиэтажки. Сюда кто-то вытащил старый матрас, который уже успел истлеть. Вполне допускаю версию, что матрас лежит здесь с 1986 года - в Припяти было довольно популярно загорать на крышах зданий. В девяностые годы слышал историю, что кто-то загорал на крыше в злополучный день 26 апреля 1986 года, получив за несколько часов "ядерный загар" (солнце весьма прилично усиливает действие фоновой радиации). Возможно, это произошло именно здесь.
Крыши домов. Удивительно, что пока еще не срезаны телевизионные антенны.
Электрическая коробка в кинотеатре "Прометей". Один выключатель украли, а другой почему-то оставили.
Административные здания кинотеатра. Все двери давно вскрыты, комнаты обшарены.
Срезанная батарея, которую почему-то не дотащили до автомобиля.
На некоторых подъездах города можно увидеть остатки контактной сигнализации, которая работала в Припяти до начала 1990-х годов.
Здание рыбной фермы недалеко от Четвертого энергоблока; она функционировала как научная база примерно до начала 2000-х годов. Как видим, здесь уже тоже все растащено.
Бывшая кухня на базе. Из плиты, как всегда, выбиты и украдены конфорки. Что в них ценного? Почему их всегда воруют?
Здания ЗГРЛС "Дуга", знаменитого "Чернобыль-2". Возле входа валяется целая куча монтажных ферм от старых вычислительных устройств.
Внутри помещений встречаются целые комнаты, заполненные электрическими платами, с которых, видимо, снимали какие-то ценные детали, содержащие золото и платину.
Бывшая аппаратная. Вот эти стойки - это остатки старых ЭВМ, работающих, скорее всего, на перфокартах. Внутри ничего нет. Впрочем, я думаю, что в данном конкретном случае это не работа мародеров, а просто оборудование отсюда вывезли.
Демонтированный мотор принудительной вентиляции и угловое колено венткороба - а вот это уже совершенно точно дело рук мародеров - сбили с потолка и раскурочили.
Лекционная комната из "учебки". Вот в этих пультах из ДСП были какие-то электрические блоки, которые сейчас все выдраны.
Электрическая коробка-рубильник возле антенн "Дуги". Внутри остались только механические детали и провода-клеммы.
Здание казарм. Вот этот черный потолок - это те же следы костров из проводов, что и в припятских подъездах.
Слесарная мастерская. Все ценное давно украдено.
На КПП "Чернобыль-2" можно найти вот такие остатки какой-то электроники:
В самом городе в нежилой части города сохранились вот такие домики.
Внутри все давно разграблено и разбито.
Основная проблема незаконного вывоза вещей, оборудования и материалов из ЧЗО в том, что радиоактивные предметы и материалы попадают в неконтролируемый оборот. Плитка из Припяти сейчас лежит у кого-то дома, переплавленный облученный "чермет" продолжает "светить" в новых деталях, а радиоактивной пылью из старых радиоприемников продолжают дышать люди.
Очень интересный пост, друзья, обнаружился на просторах ЖЖ, автор поста проживал с семьей в г.Припять, где в 1986г. взорвалась печально известная Чернобыльская АЭС. Спустя более 20 лет после аварии автор побывал в Припяти и сделал фотосравнения современных и доаварийных видов города. Читаем, смотрим:
Оригинал взят у rusakkerman
в Возвращение в Припять 20 лет спустя. Наша квартира.
Мы получили квартиру в Припяти в конце декабря 1977 года. Счастливые, мы праздновали Новый год в пустой квартире, в которой были только пару матрасов и стол с закусками.
Здесь прошла моя юность, сюда я с трепетом возвращался из студенческих странствий. Когда-то я даже возил сюда приятеля-иностранца из Панамы.
1. Вот я стою с молодой женой среди родственников, приехавших на серебрянную свадьбу родителей летом 1985 года:
2. И вот я стою у своего подъезда спустя 20 лет. Сейчас я войду и увижу то, что видел во сне много раз:
3. Еще целы все окна, еще не было ни эвакуации, ни мародеров:
4. Родители отвозят нас на автовокзал, февраль 1984 года:
5. Мой сын сидит на этом-же месте на обломках вывозимой в 1986 году в могильник мебели:
Сейчас даже неудачные фотографии дороги, потому что на них можно разглядеть знакомые уголки Припяти.
6. Наш подъезд:
7. Немногое изменилось. Только краска чуть облезла да не горят почему-то лампочки и лифты отключены:)
8. И вот наша квартира. Дверь конечно выбита, счетчики сняты, добро пожаловать!
9. 1985 год. Серебрянная свадьба у моих родителей. Встречаем гостей в коридоре возле двери:
10. Тот-же коридор 20 лет спустя. И кому понадобилось срывать обшивку с двери, наверное смотрели - не бронированная дверь? Тогда еще были спокойные времена и железных дверей почти ни у кого не было...
11. Наш уютный зал. Сестра-школьница гордится братом-студентом. В серванте стоит посуда для многочисленых застолий и сувениры привезенные из разных поездок:
12. На столе в зале стоят гладиолусы, выращенные мамой на даче:
13. Теперь о тех временах напоминает только чудом сохранившаяся полоска обоев на стене:
14. У родителей золотые руки. Отец своими руками строил дачу еще в Сибири, потом в Припяти, а сейчас под Киевом. У мамы великолепный сад и у нас летом постоянно были свежие цветы:
15. Сейчас мне осталось только выпить коньяка за те спокойные времена:
16. Сестра сидит на диване в гостинной:
17. Этот кусок сарафана - все что мы смогли найти из одежды, оставленной в Припяти в апреле 1986 года:
18. Мы с друзьями пъем чай в гостинной, сидя на этом самом диване. На стене павлиньи перья - мама по образованию ветеринарный врач, работала в Сибири в городском зоопарке:
19. От всей мебели остался только этот диван со взрезанной обшивкой:
21. В припятских девятиэтажках были 6-метровые лоджии и из зала можно было пройти в кухню. Окрестные полесские леса славятся белыми грибами:
22. Через эту лоджию "партизаны" и сбрасывали все вещи в грузовики, когда централизованно чистили квартиры зимой 1986-1987 годов:
23. Мама на кухне. Готовит что-то вкусненькое для вечно голодных студентов:)
24. Кто-то аккуратно снял всю плитку со стены, открутил сантехнику. У кого-то она и сейчас наверное висит на стене, фонит:)
25. 1985 год. Моя молодая жена показывает свекрови, что она тоже умеет мыть посуду:)
26. Странно, фигурное стекло в кухонной двери сохранилось:
27. Утро. Жена входит в нашу комнату. На косяке видны отметки с моим ростом:
28. И тут о тех временах напоминает только полоска обоев:
29. И еще почему-то осталось мое пианино. Был еще электроорган "йоника", но родители вывезли его осенью 1986 года, когда разрешили заезжать в Припять за вещами, сейчас стоит у меня дома. А сейчас мой сын изображает меня в бурной молодости:
30. Фото с празднования серебрянной свадьбы родителей. У нас было очень много книг, они стояли в нескольких шкафах в разных комнатах. Осенью 1986 года папе пришлось делать много рейсов с 6 этажа на первый, чтобы снести их вниз, в машину. А многие знакомые так и не заезжали в Припять, так и пропали у них семейные архивы и старые книги:(
31. Кое-что из мебели осталось в этой комнате:
32. Дядя Володя говорит тост. Сверху всю компанию освещяет тот-же светильник, который в руках у сына на предыдущем снимке:
33. Возле окна стояли снятые к кровати матрасы. При попытке их раздвинуть они просто рассыпались в труху, как мумии фараонов:) И еще мы нашли наш звонок!
34. Сестры с соседкой в коридоре возле входной двери в 1986 году:
35. Несмотря на то, что над нами 3 этажа (мы жили на 6-м), потолок протекает и деревянный пол в коридоре сгнил и проваливается под ногами. Еще немного, и так будет со всей Припятью:
36. А нам осталось только выпить коньяка, попрощаться с квартирой и тихонько оттуда уйти...
А впереди еще ждала встреча с любимыми припятскими местами...
Преуспевающий «айтишник» из Минска Артем (имя изменено) мог бы позволить себе слетать в отпуск на Филиппины или Гоа, но отправился в чернобыльскую зону отчуждения. Поселился на несколько дней в заброшенной припятской квартире, пил отфильтрованную речную воду, гулял по крышам, любуясь закатом и подсветкой нового купола ЧАЭС. «Спрашиваете, что я там забыл, зачем мне все это? А что влечет альпинистов в горы, дайверов на дно моря?
Отвечает вопросом на вопрос 26-летний Артем. - Я не устоял перед притяжением зоны». Публикую его рассказ о рискованном пятидневном путешествии.
Пока не стал активно работать, в Беларуси я облазил все, что можно. Ракетные шахты, бункеры времен холодной войны, заброшенные заводы, прошел всю подземную Немигу. В Припять тянуло давно… Этой осенью с другом решили: пора. Не подумайте, что я один из тех, кто переиграл в «Сталкера» и имеет представление о зоне только по компьютерной игре. Темой интересуюсь давно. В свое время сильное и тягостное впечатление на меня произвела документалка, снятая в первые месяцы после трагедии. Запал в душу фильм «Хроника трудных недель».
Попасть в зону сегодня можно вполне легально. Только из Минска в Чернобыль и Припять возят несколько фирм. Официальные экскурсии там проводят по определенным маршрутам, от которых нельзя отклоняться. Хочешь, например, зайти в жилой дом - тебе не позволят. Ну что за интерес шастать по исхоженным местам, фотографиями которых завален весь интернет? Мы хотели увидеть другую зону, не туристическую.
Полазив по сайтам и социальным сетям, мы нашли проводника. Он согласился доставить нас в Припять, минуя патрули милиции, поселить там в квартире и показать разные места. Хорошо осознавали, что такая вылазка нелегальна. Перейдя за колючую проволоку, мы автоматически становились нарушителями закона.
Какая ответственность нам грозила? Незаконное проникновение в зону отчуждения в Украине считается административным правонарушением и наказывается штрафом в 400 гривен. Белорусов могут оштрафовать на 680 гривен - за нарушение правил пребывания в Украине. На наши деньги это что-то около 520 тыс. Но если выносишь с собой металл - это уже уголовная статья, можно и срок получить. Кстати, металл в зоне все еще пилят и лес вовсю рубят. Позже мы в этом сами убедились.
Договорившись обо всем с проводником, мы купили билеты на поезд до Киева. Конечно, отправляясь в Украину, я сделал глупость, одевшись как на войну. На мне были парка бундесвера, камуфляжные штаны, в рюкзаке - сапоги химзащиты, термобелье, горелка, спальник, система фильтрации воды. Пограничники долго допытывались, куда я еду и зачем.
Из Киева на маршрутке добрались до поселка Иванков. Когда стемнело, вместе с проводником сели в такси и доехали до одной полузаброшенной деревеньки на границе 30-километровой зоны отчуждения. Там ночью и перешли через колючую проволоку.
Наш проводник - мужик, фанатично преданный зоне и знающий о ней почти все. Он водил туристов в Чернобыль раз 50 и хорошо ориентируется, где пройти можно, а где рисковать не стоит. На милицию у него чуйка. Проникли мы осторожно и оставались незамеченными на протяжении всего пятидневного похода. А вот одному моему знакомому, с которым мы планировали встретиться в Припяти, не повезло. Он решил идти в одиночку и пересекал границу в 15 километрах от нас. Пройдя «колючку», он вышел на дорогу, где к нему подъехала патрульная машина. Парня выследили, оштрафовали и выпроводили из зоны.
Первые часа два мы продирались через какое-то болото, где мне фатально не повезло: потерял спальник. Кинулись искать, но где там. Только вымотались и потратили еще часа полтора. Что делать? Костры разводить нельзя (загрязненная зона все-таки), а ночью передавали заморозки. Первая мысль - вернуться назад. А потом махнул рукой: да ну его к черту! Я не новичок в походах, бывали ситуации и опаснее.
Продвигаясь дальше, мы видели штабеля спиленных стволов у дорог. Легально это делается или нет, не знаю. Проводник рассказывал, что в зоне официально работают вахтовики-лесорубы. Наверное, в такой заготовке нет ничего плохого, если ее контролировать и проверять продукцию на радиацию. Другое дело - черные «металлисты», сборщики ягод, грибов, яблок. Они все еще не перевелись и встречались нашему проводнику не раз.
Пройдя в первую ночь километров 12, мы отсыпались в заброшенной деревне. У нашего проводника там оборудована ночлежка - матрасы, какая-то мебель. Был страшный дубак - натянул две куртки, двое штанов. Днем отогревался чаем, наяривал тушенку с гречкой.
Весь день мы провели в деревне. Передвигаться в это время по дорогам опасно. Нарваться можно на кого угодно: милицию, сотрудников зоны, лесников. Делать было особо нечего. Играли в шахматы, потом пошли исследовать окрестности. Нам попадались остатки колхозных построек и теплиц, ржавые остовы комбайнов на мехдворе, кабины грузовиков.
Местное зернохранилище оказалось копией одной из локаций в «Сталкере».
То и дело я спрашивал у проводника, когда же начнется радиация. В первый день наш дозиметр не фиксировал превышений фона. 0,12, 0,15, 0,2 микрозиверта в час - не больше, чем в Минске. Фразу «Вот теперь включай свой дозиметр» наш провожатый произнес только ночью, когда мы приблизились к печально известному Рыжему лесу, принявшему на себя наибольшую долю выбросов радиоактивной пыли. Во время дезактивации лес ликвидировали, а на его месте высадили новые деревья. И все же захороненные в земле стволы продолжают прилично фонить.
4, 6, 8 микрозивертов в час - фон повышался с каждым шагом, поторапливая нас. Известное дело: физически радиацию никак не чувствуешь, и от этого немного не по себе. Выйдя из леса, дальше шли по прямой дороге к заводу «Юпитер».
К тому времени у нас заканчивались запасы воды. Пустые баклажки наполнили на заводе, где проводник показал затопленный грунтовыми водами кабельный коллектор. Уже добравшись до квартиры, воду отфильтровали, прокипятили на портативной горелке. Пить можно.
В ту ночь со мной приключилась еще одна неприятность, по своей фатальности сравнимая с потерей спальника. Когда мы уже были в Припяти, на моих натертых берцами ступнях взорвались мозоли. Боль нестерпимая. Хорошо, что до квартиры оставалось ковылять пару километров.
У каждого проводника в Припяти есть одна или несколько квартир для заселения туристов. Как выглядит это жилище? Там не течет потолок, есть двери и целые стекла хотя бы в одной из комнат, стоят кровати с матрасами, шкафы, тумбочки - минимальный набор мебели. Обои, как правило, подклеены и не свисают со стен. Во всем городе, наверное, около сотни таких квартир. Если милиция обнаруживает перевалочную базу, квартира включается в маршрут патрулей. Потому проводники вынуждены время от времени искать новые места для ночевок. Сталкерские квартиры тщательно оберегаются: с наступлением сумерек окна завешиваются черными пакетами, чтобы свет от свечей и фонариков не пробивался наружу, выдавая тем самым присутствие людей.
В туалет принято ходить либо на балкон, где все смывается дождями, либо в квартиры, расположенные несколькими этажами выше или ниже. Так что близость «берлоги» сталкеров можно определить по специфическому запаху.
Заселившись, мы поднялись на крышу, откуда открывался впечатляющий вид на ЧАЭС и новое укрытие четвертого энергоблока.
Ночевать в заброшенной многоэтажке, конечно, та еще жуть. По всему дому скрипят и ухают двери, форточки, что-то гремит в лифтовой шахте. Впрочем, мы быстро привыкли к этим звукам. Главное - понять, что Припять - просто оставленный людьми город, место с трагической судьбой. Никакой мистики и чертовщины здесь быть не может.
За три десятка лет без людей город почти растворился в лесу. Идешь по узкой асфальтированной дорожке - а это на самом деле бывший проспект. Вдруг смотришь: как-то не в тему возник железобетонный фонарь среди деревьев. Шагнешь в сторону - из зарослей внезапно выступает подъезд серой многоэтажки.
От местного футбольного стадиона остались трибуны, осветительные мачты, беговая дорожка. Там, где когда-то гоняли мяч, растет лес высотой с девятиэтажный дом.
Так выглядит причал на набережной, где швартовались пассажирские теплоходы.
Рядом с набережной находится бывшее кафе «Припять». У его стены сохранились ржавые автоматы с газировкой. Граненый стакан, наверное, принес с собой и оставил какой-то фотограф, искавший атмосферный кадр.
Внутри одной из местных школ.
Дворец культуры «Энергетик».
Припять - это не просто пустой город. Это памятник крупнейшей техногенной катастрофе в истории. Природа берет свое, но больший ущерб по-прежнему наносят люди, - рассуждает Артем. - С годами исчезает не только металлолом, но и что-то духовное. Этой весной произошел циничный случай. Какие-то малолетки проникли в город с баллончиками и закрасили своей мазней трогательную надпись на стене «Прости меня, мой дом родной». Она была дорога как память для всех переселенцев.
В городском парке аттракционов продолжают ржаветь машинки «автодрома» и колесо обозрения. Это место считается не самым безопасным. В 1986 году на площадку неподалеку садились вертолеты, которые сбрасывали свинец в дымящееся жерло реактора.
Дозиметр вселяет ложное чувство безопасности, показывая всего 0,62-0,72 микрозиверта в час. Норма превышена примерно в 3-3,5 раза.
Мох, известный своей способностью накапливать радиацию, дает уже 2 микрозиверта в час - десятикратное превышение нормы.
Перед походом я думал, что в Припяти мне будет не по себе. Воображение рисовало мрачные картины города-призрака. На самом же деле я никогда прежде не чувствовал себя так спокойно, как здесь. Никаких телефонных звонков, никакого интернета, никаких техногенных звуков. Чистый воздух, яркие звезды и торжество природы над цивилизацией. Было время остаться наедине с собой и поразмыслить о разном.
За время пребывания в городе минчане повстречали только двух людей. Это были еще один проводник и сопровождаемый им 46-летний украинский турист.
Мы услышали их голоса, когда зашли в 16-этажку, - вспоминает Артем. - Некоторое время затаились и наблюдали: а вдруг милиция. Потом познакомились и разговорились. Оказалось, они шли до Припяти не два дня, как мы, а четыре.
Одним из самых грязных объектов во всей Припяти считается медсанчасть №126. Вернее, небольшой ее подвал. В первые дни после аварии в медсанчасть привозили пожарных, получивших смертельные дозы облучения. Их одежду, буквально светившуюся радиацией, сбрасывали в подвал. Среди исследователей Припяти время от времени находятся отчаянные парни, рискующие спуститься туда. На первом этаже здания валяются их белые защитные костюмы и перчатки.
Там все еще лежат вещи ликвидаторов. Для идейных сталкеров это почти святое место. Спуститься в подвал, увидеть все своими глазами, поклониться подвигу людей, первыми принявших на себя удар радиации, - говорит Артем. - Я рисковать не стал. Наглотаешься радиоактивной пыли - и она будет долго отравлять тебя. От этой пыли не спасет обычный респиратор. Мне хватило дотронуться до подшлемника одного из пожарных. Дозиметр показал более 50 микрозивертов в час.
Артем вместе со своим другом и проводником провели в городе три дня. Дальше по плану была радиолокационная станция «Чернобыль-2» - гигантское сооружение из антенн в 9 километрах от ЧАЭС. Из-за мозолей, потери спальника и заморозков от продолжения похода пришлось отказаться.
Я хотел отпустить друга с проводником дальше, а сам пошел бы сдаваться на КПП. В зоне не пропадешь. Всегда можно позвонить в милицию и сообщить, где находишься, выйти на дорогу и ждать, когда тебя заметят и задержат. Самое неприятное, что ждет в такой ситуации, - это всего лишь штраф и разговор с особистом в Чернобыле. А дальше - маршрутка, Киев, вокзал и поезд до Минска. Но друг решил не бросать меня. Проводник кому-то позвонил и сообщил, что утром нас подберет машина на окраине Рыжего леса.
Остатки наших продуктов проводник собрал в пакет и куда-то унес - сделал «закладку». Может, пригодится другим парням, которые будут жить здесь после нас.
Мы выдвинулись из Припяти ночью, чтобы пройти путь до назначенного места в темноте. Потом еще околачивались не меньше часа на опушке леса. Фон в том месте колебался от 4,5 до 9 микрозивертов в час. Послышался звук мотора. Мы не знали, кто это едет, побежали прятаться в лес. И там фон подскочил до 20 микрозивертов - стократное превышение нормы. Мы резко назад. Кто бы там ни ехал - пусть замечают, здоровье дороже.
Добрались до границы зоны быстро. Я так и не узнал, кто нас подвозил. Может, один из лесников. Проводники тем и хороши, что у них есть свои люди в зоне…
Спро́сите, не нахватался ли я радиации? Данные измерителя говорят о том, что по итогу я получил треть от того, что получают при прохождении флюорографии. Это не значит, что в зоне безопасно. С нами шел матерый сталкер, знающий фонящие места. Потому все завершилось относительно благополучно, не считая потерянного спальника и поврежденных мозолями ног. А в одиночку туда, пожалуй, лучше не соваться.
Вы хотите знать, пойду ли я в Припять еще раз? Вопрос давно решен. Зона - она такая, затягивает…
У Галины Ревиной и многих ее бывших земляков-припятчан вошло в традицию в чернобыльские дни посещать город своей молодости, в котором ныне нет ни одного жителя
Легально попасть в «мертвый» город Припять можно только по спецпропуску. Но в дни годовщин аварии на ЧАЭС въезд свободный: бывшим припятчанам разрешают посетить некогда родные дома, оставленные 16 лет назад. Обычно приезжают группами, берут бутылочку «горькой» и обходят свои квартиры, выпивая в каждой по рюмке, вспоминая прожитые здесь годы.
В зараженной радиацией Припяти бомжи собирают березовый сок
Припятчанам разрешили посещать свои дома после того, как из квартир организованно вынесли продукты и холодильники, где они хранились: было опасение, что сгнившие съестные припасы могут стать источником особо опасных инфекций. Еды-то накануне аварии горожане запасли много: готовились к празднованию Первомая и Дня Победы
К себе «в гости», в Припять, корреспондентов «ФАКТОВ» пригласили работники спецпрачечной Чернобыльской зоны отчуждения. После ядерной катастрофы им предоставили жилье кому в Киеве, кому в Днепропетровске. Но на работу они ездят в родную Припять, где расположены несколько предприятий. Хождение по «мертвому» городу ограничено очищенными от радиации маршрутами, так что в свои бывшие квартиры эти люди наведываются раз в году.
«Чтобы не набрать лишней радиации, едем к домам на автобусе. Тут не только радионуклидов нужно опасаться, -- поясняют бывшие припятчане, указывая на разрытую листву на газонах -- явные следы пребывания кабанов. -- Поговаривают, что эти «свинки» даже в парадные не боятся заходить. Да что кабаны -- зимой по городу волки рыскают! Когда они близко подходят к спецпрачечной, у наших собак начинается настоящая паника: они жутко скулят, липнут к ногам людей. Но дикими животными не испугать «металлистов» -- охотников за алюминием, медью, пробирающихся в зону отчуждения. Алюминиевые оконные рамы в зданиях горсовета, ресторана уже давно умыкнули. И в квартирах промышляют, мебель выносят. Неясно, правда, куда ее затем девают. »
А самое поразительное мы увидели во дворе одного из домов: какие-то горе-»добытчики» установили под березами банки для сбора сока! Для чернобыльских бомжей впору развешивать пояснения, что наибольший вред организму приносят как раз зараженные радиацией продукты -- вместе с ними человек в буквальном смысле съедает порцию радионуклидов.
В первом же подъезде, куда мы вошли, лежала прилипшая к ступеням газета «Красная звезда» за май 1986 года с правительственным сообщением об аварии на ЧАЭС. На лестничных площадках разбросаны какие-то вещи, двери многих квартиры открыты, некоторые выбиты.
Когда в 1991 году я в первый раз навестила наш дом, квартиры находились под сигнализацией. Ее специально отключали ради приезжавших на годовщину аварии, -- рассказывает припятчанка Галина Ревина. -- Слышала, что многие тогда смогли забрать из своих квартир золотые и другие ценные вещи. Понятно, что мебель, иная утварь были тогда на месте.
«За аварией на ЧАЭС я наблюдала из окна своей квартиры»
Чтобы войти в квартиру к Галине Ивановне, ключи не понадобились. В комнатах со стен свисали полотнища отклеившихся обоев, краска на подоконниках облупилась, несколько стекол оказались выбитыми.
Отсюда почти все вынесли, -- продолжает Галина Ревина. -- Только пианино осталось. Для меня это самая дорогая здесь вещь -- муж купил его в часть рождения нашей дочери (сейчас у нас, кстати, трое детей). Возвратилась с малышкой из роддома, а тут такой роскошный подарок -- я ведь играю До сих пор очень благодарна мужу за этот знак внимания. Оказываясь в квартире, первым делом подхожу к пианино опробовать клавиатуру. На инструменте до сих пор можно исполнить почти любую мелодию -- лопнуло лишь пару струн. В Днепропетровске, где мы сейчас живем, у меня есть другое пианино. Муж купил его через месяц после нашей эвакуации из Припяти, когда стало ясно, что мы сюда не вернемся.
Одиннадцать лет назад на работу в спецпрачечную в Припять меня сманила кума. Трудимся здесь вахтовым методом по две недели. Ночевать нас возят в «столицу» зоны отчуждения Чернобыль, расположенный в 16 километрах от ЧАЭС. Согласилась прийти сюда на работу, потому что душа рвалась в Припять. Мы ведь с мужем приехали в город еще в 1972 году, здесь прошла наша молодость. Вообще город был молодежным -- средний возраст жителей составлял 27 лет. Поэтому припятчане жили очень дружно, почти все были знакомы друг с другом. Строили станцию, город и рассчитывали прожить в нем всю жизнь. Но, оказалось, не судьба
ЧАЭС хорошо видна из окон этой квартиры. Когда ночью на станции произошел взрыв, полнеба было багряным от пожара. Я проснулась и почти до самого утра не могла уснуть -- смотрела на зарево, стоя у окна. На душе было тревожно, но я даже не предполагала, что последствия аварии окажутся столь серьезными.
Даже многие специалисты сразу не осознавали масштабы произошедшего. Например, мой муж, работник ЧАЭС, утром как ни в чем не бывало отправился на дачу, -- рассказывает Тамара Рабчук, на квартиру которой мы затем поехали. -- Был жаркий день, и припятчане выпустили детей играть на улицу, держали окна открытыми. А когда горожан эвакуировали, многие верили, что через несколько дней, как нам говорили, мы вернемся В моем доме вещей с каждым годом становится все меньше. Да и само здание быстро ветшает. Нам рассказывали, что были предложения разрушить город, но от этой идеи отказались: куда девать огромное количество радиоактивного мусора?
В последние годы сюда стали приезжать не только припятчане старшего поколения, но и молодежь, которой во время эвакуации было по пять--десять лет. Ребята говорят, что им интересно побывать в городе, в котором они родились, побродить по улицам, запомнившимся с детства. Поездки сюда никого не оставляют равнодушными. Недаром на многих домах появились надписи «Прости меня, мой дом родной» или оптимистические «Припять родная, юный наш город »
